Автор: Предшественники ISIS
http://www.nytimes.com/2014/09/24/opinion/the-ancestors-of-isis.html?emc=edit_th_20140924&nl=todaysheadlines&nlid=67001657&_r=0
Дэвид Mотадель
Перевод с английского Игоря Файвушовича
Кембридж, Англия — За последние несколько лет наблюдается резкое увеличение, казалось бы, нового типа государственного устройства: исламского государства повстанцев. Боко Харам в Западной Африке, Шабаб в Восточной Африке, Исламский Эмират на Кавказе и, конечно, Исламское Государство на Ближнем Востоке, известное как ISIS, или ISIL — эти движения не только призывают к священной войне против Запада, но и используют свои ресурсы, чтобы создать теократии.
Хотя в некоторых отношениях эти группы, будучи беспрецедентными, также имеют много общего с исламскими движениями возрождения 18 века, такими, как ваххабиты на Аравийском полуострове и великие джихадистские государства 19-го века. Они объявили джихад против немусульманских держав, и в то же время решили радикально преобразовать свои сообщества.
Одной из первых групп, вступивших в антиколониальный джихад и создание нового государства, были бойцы во главе с Абд-аль-Кадиром, бросившим вызов французскому имперскому вторжению в Северную Африку в 1830-х и 1840-х годах. Кадир провозгласил себя «повелителем правоверных» — в звании халифа — и основал исламское государство в западном Алжире, со столицей в Маскаре, с регулярной армией и администрацией, которая ввела закон о шариате и создала некоторые государственные службы. Это государство никогда не было стабильным, равно как и никогда не охватывало чётко определённую территорию; в конечном итоге оно было уничтожено французами.
Таким же недолгим было существование государства Mahdist в Судане, продолжавшееся с начала 1880-х до конца 1890-х годов. Возглавляемое самопровозглашенным Махди («искупителем») Мухаммедом Ахмадом, это движение призывало к джихаду против своих египетско-османских правителей и их британских повелителей, и оно установило государственные структуры, в том числе телеграфную сеть, заводы оружия и пропагандистский аппарат. Повстанцы запретили курение, алкоголь и танцы и преследовали религиозные меньшинства.
Но это государство было не в состоянии обеспечить стабильные институты власти, и экономика рухнула; половина населения умерла от голода, болезней и насилия перед тем, как британская армия, при поддержке египтян, разгромила этот режим в кровавой кампании; эти события отмечены в «Речной войне» молодого Уинстона Черчилля, служившего офицером в Судане.
Самым извращённым государством исламских повстанцев 19-го века был Кавказский имамат. Его имамы сплотили мусульман Чечни и Дагестана в 30-летней священной войне против Российской империи, которая стремилась подчинить себе этот регион. В ходе борьбы, повстанцы заставили население горных районов вступить в ряды боевого имамата, истребляя внутренних противников и введя законы шариата, сегрегации полов, запреты на алкоголь и табак, ограничение на музыку, а также введя строгие правила ношения одежды — все чрезвычайно непопулярные меры. Царские войска противостояли имамату с особой жестокостью, в конечном счёте, разрушив его.
Во всех этих случаях, было два различных, хотя и переплетающихся, конфликта, один — против неевропейских империй и один — против внутренних врагов, и они оба были объединены идеей создания государства. Эта модель не является на самом деле единственной для зарождения исламских повстанческих государств. Социолог Чарльз Тилли однажды определил войну как одну из наиболее важных сил в формировании государств: создание централизованного правительства становится необходимым для организации и финансирования вооруженных сил.
В то же время, в центре этих движений находился ислам. Их лидеры были религиозными авторитетами, большинство из них взяли на себя титул «повелителя правоверных»; их государства были образованы на базе теократии. Ислам помог объединить раздробленные племенные сообщества и служил источником абсолютного, божественного авторитета в повышении социальной дисциплины и политического порядка, а также в узаконивании войны. Все они проповедовали воинствующий возрождённый ислам, призывая к очищению своей веры, осуждая традиционную исламскую общину, с её более неортодоксальными формами ислама, как суеверную, развращённую и отсталую.
Сегодняшние джихадистские государства разделяют многие из этих мнений. Они появились в период кризиса и безжалостно противостоят своим внутренним и внешним врагам. Они угнетают женщин. Несмотря на всю свирепость этих групп, все они преуспели в использовании ислама для создания широких коалиций с местными племенами и общинами. Они предоставляют социальные услуги и вводят строгие суды шариата; они используют передовые методы пропаганды.
Во всяком случае, они отличаются от государств 19-го века в том, что они более радикальные и изощрённые. Исламское Государство, пожалуй, самое тщательно организованное и боевое джихадистское государство в современной истории. Оно использует современные государственные структуры, в том числе иерархически организованную бюрократию, судебную систему, сеть медресе, обширный пропагандистский аппарат и финансовую сеть, что позволяет ему продавать нефть на чёрном рынке. Оно использует насилие — массовые казни, похищения и грабежи, с последующим обоснованием своего подавления и накопления богатства — до такой степени, которая была неизвестной в предыдущих исламских государствах. И, в отличие от своих предшественников, его лидеры имеют глобальные устремления, фантазируя о своей значимости, превосходящей Собор Святого Петра в Риме.
И всё же эти различия являются вопросом степени, нежели рода. Исламские повстанческие государства в целом поразительно похожи. Их следует рассматривать как один феномен; и этот феномен имеет свою историю.
Созданные в условиях военного времени, и действующие в постоянной атмосфере внутреннего и внешнего давления, эти исламистские государства нестабильны и никогда полностью не функциональны. Формирование государства делает исламистов уязвимыми: в то время как трудно бороться с джихадистскими сетями или партизанскими отрядами, государству, которое может быть подвергнуто их вторжению, гораздо легче противостоять. И раз уж возникает теократическое государство, часто становится ясно, что его правители не в состоянии обеспечить достаточные социальные и политические решения, постепенно отчуждая своих субъектов.
В этом свете, международное сообщество должно продолжать проверять расширение таких групп, как Исламское Государство, и вмешиваться, чтобы предотвратить массовые нарушения прав человека. Но, учитывая, что Соединённые Штаты и их союзники вряд ли введут в дело мощные военные ресурсы, необходимые, чтобы победить Исламское Государство, не говоря уже о других джихадистских государствах, наилучшая политика это — сдерживание, поддержка местных противников, а затем управление группами для осуществления «возможного краха» этой группы.
Мы должны признать, что эти группы реально существуют. Ссылка на них, как на «раковую опухоль», как это делает президент Обама, понятна с эмоциональной точки зрения, но она упрощает и затрудняет понимание этого явления. Джихадистские государства являются сложными образованиями и должны пониматься в контексте исламской истории.
Дэвид Мотадель — историк в Кембриджском Университете, автор книги «Ислам и война нацистской Германии».