Автор: Часть I. Новый свет
Вступление
Колёса оторвались от земли,
и тяжестью сковало крепко тело,
и мысли неуютные пришли,
в глазах от них слезинка заблестела.
Над городом круг сделал самолёт.
В закатном свете краски стали гуще.
Всё узнаваемо с заоблочных высот,
и сердца «тук-тук-тук» звучит заметно лучше.
Я ухожу отсюда навсегда.
Шум от моторов стал немного глуше,
вдруг справа от меня Полярная звезда
ушла наверх, мы — вниз, мне заложило уши.
Оставлен материк, под нами Океан,
дыханием своим он встречу обозначил.
Наш капитан устал — колумбов путь не прям,
но Новый Свет для нас рассветом замаячил.
1. В эмиграции
Приземлились в Нью-Йорке. Живём в Балтиморе.
Город слогом похож на Балтийский мираж,
в нём есть гавань, залив, недалёко и море,
от таких совпадений – ностальгический раж.
По началу с работой было очень не просто:
волонтёрствовать долго задаром пришлось —
язык плохо учили в России оплошно, —
будто вылезли в дождь без зонтов и галош.
Подучили язык на нехитрой работе,
разобралсь немного что где, что к чему,
уделили внимание еврейской субботе,
приобщаясь традиции чтить на дому.
И работа нашлась. Стало больше свободы.
Захотелось побольше узнать про страну.
Путешествуем много, но есть и заботы,
приятные – внучек на праздник возьму.
В фирмах, где я трудился, хозяева «русские».
Хорошо? Оказался в привычной среде.
Отношенья приличные, но условия жёсткие —
в этом плата за доллар, а пот в нём в цене.
Но английкий язык также в колледже учим.
В фирме практике мало. Беднеет язык.
Надо фирму найти, где английский улучшим,
но уйти не хочу, здесь к комфорту привык.
2. В Америке
Так пять лет пролетели. Получили гражданство.
Закончили колледж по несколько раз:
образование российское было прекрасно,
и тут конкурентов немного у нас.
Побывали в Европе, на Карибских курортах,
в восточных и западных штатах страны,
в круизах привыкли разгуливать в шортах,
но комфорту и сервису удивлены.
В бочке мёда есть дёготь, потеряли работу,
нам с женою до пенсии надо «трубить».
Никому не поручишь эту нашу заботу —
резюме рассылать, интервью проходить.
А в потере работы причины банальны:
интерес у заказчиков к фирме пропал,
отношенья испортились, стали скандальны,
фирма стала хиреть, её profit упал.
Пришлось чёрной работой, увы, пробавляться,
но есть польза и в этом – физический труд,
больше времени стало собой заниматься,
мемуары писать, тем заполнить досуг.
Самым ценным подарком от лет эмигрантских
были встречи хороших и умных людей,
так похожих на встречи в кругах ленинградских
полных диспутов, споров и разных идей.
Часть II. Старый свет
Вступление
И тут уместно вспомнить Старый Свет,
не слишком точно: Старый Свет – Европа,
мы то ли из Европы, то ли – нет,
но это и меняет суть вопроса.
Родившись в Ленинграде, я узнал,
когда подрос, что город изначально
был Петербург, столицей пребывал,
а псевдоним прижился нелегально.
Пришла беда. Блокадная война.
И в той войне мой Ленинград сражался,
Он выжил, и моя несчастная страна
имеет право знать: я этим восхищался.
Стал юношей. Прозрение пришло.
ГУЛАГ забрал любимых и невинных.
«Еврей и жид», синонимы давно,
в статьи проникли авторов солидных.
Подох тиран. Прошёл Двадцатый съезд.
Из отдалённых мест народ стал возвращаться.
Потом позор – венгерский наш сосед
раздавлен, а хотел с свободой обвенчаться.
Иллюзий нет, но «Пражская весна»
внезапно расцвела надеждой и цветами,
однако власть, коварна и сильна,
душила их погаными руками.
От этих ран остался зримый след,
я тем сочувствавовал, кто смелым оказался,
тем кто писал, познал «крутой маршрут»,
однако к ним примкнуть открыто побоялся.
1. Ленинград
Дом есть помпезный на Невском проспекте,
в котором гнездились квартиры дельцов,
врачей, инженеров, хозяев поместий,
военных чинов и солидных купцов.
В нём кабинет сдал супружеской паре
богатый и умный еврейский купец —
перечить не смел большевистской ораве,
чей лозунг: «буржуям приходит конец».
Семья разрослась: братья мамы и дети.
В квартире соседей прибавилось пять.
Стояла в ней очередь к двери в клозете,
но было опасно на это роптать.
В тесноте – не в обиде. Счастливое детство.
Рядом люди родные. Тепло и уют.
Театры, книги, музеи. Их влиянье – волшебство,
для богатства душевного – лучший в жизни приют.
Но вмешалась война. Мы живём в Зауралье.
Мама в бойне на Севере, папа в бойне в тылу.
Как блокаду прорвали, вызов ждём: позволенье
нам домой возвратиться. Тайно бога молю.
Изменилась квартира. Ворох зла и несчастий.
Кто-то умер, убит, был в немецком плену,
репрессирован, болен. Есть стукач настоящий
в милицейском фуражке — та к лицу палачу!
А на школьной скамейке сидят переростки.
Драки, грязь, воровство, приблатнённый язык.
Дети плохо одеты и носят обноски.
На уроках обычен учительский крик.
Город стал оживать. Помню первый автобус
и поныне маршрут носит цифру «1»,
эскимо появилось и впервые изведан вкус,
который я помню, доживя до седин.
Появились друзья. В класс к нам новый учитель
возвратился с войны, и любимый предмет
вновь открыт именами: Пушкин, Лермонтов, Гоголь,
а теперь Блок и Брюсов… Наш учитель – поэт.
2. Студенчество
Закончена школа. Медаль. Поздравленья.
И выбор профессии встал на пути.
Призванью нет места, но есть позволенье
учиться — коль пустят по «норме» пройти.
Пустили. Не будет желанной карьеры.
Мне путь инженерный грядёт впереди.
Беру, как и в спорте, науки барьеры,
а с техникой дружбу держу без любви.
Чудесные годы. Студенчества будни.
Влюблённости. Частые смены подруг.
Ночные свиданья с гитарой и песни
на улице, в парках, а спать – недосуг:
мне надо успеть побывать на премьере,
на выставке модной, на читке стихов,
экзамены сдать, полежать на пленэре
с любимой подругой, не зная часов.
Банальна студенческой жизни картина
на сцене для зрителя в N-ом ряду,
а за кулисой не столь очевидна:
общественность бдит и всегда начеку.
Мы тайно кромольные книги читаем,
и ловим в эфире чужую волну,
и делаем вид, что марксизм изучаем.
Как будто свободны, но всё же в плену.
Последний семестр, выбирается тема
дипломной работы, и мне повезло:
она интересна, но есть и проблема —
за Урал надо ехать, от столиц далеко.
А в обеих столицах ждут друзья и подруги,
расставаться не хочется – тёплый, летний сезон,
прилежание, долг – мои глупые слуги —
и противиться им мне, увы, не резон.
Сдан дипломный проект. Не участвовал в «драках»,
где служить, и пошёл отрабатывать срок.
На заводе вертелся, как «раб на галерах».
Три полных года брал у жизни урок.
3. Любовь
Что это было? Импульс? Озарение?
Я Фрейда не читал, но знал, что это ты
пришла ко мне, и с этого мгновения
люблю тебя, возникшей из мечты.
Мы после долго шли по переулкам
уснувшей Петроградской стороны,
спускались по забрызганным ступенькам
к рябой от бриза скатерти Невы.
Но ночь сменяет день над северной рекою,
и шёпотом ветвей зовёт нас Летний сад.
Мы заняты влюбленных губ игрою
и ясно нам, что нет пути назад.
А позже мокрым прибалтийским летом
мы закружились в сладостной игре.
Я чувствовал себя певцом любви, поэтом,
все Феи мира поклонялись мне.
4. Работа
Появился предлог, он пришёл не случайно, —
ожидал его долго — перейти а институт.
Там заняться наукой, потерять материально,
но иметь в перспективе ясный творческий путь.
На Васильевский остров я тогда перебрался,
долго ехал трамваем – тихоходный маршрут,
но зато целый час красотой наслаждался,
а в метро не спускался, тут я маленький плут.
Тридцать лет я работал, не меняя пристрастья
к инженерному делу, — ему честно служил,
а оплатой за труд было высшее счастье:
рядом были друзья, сильно их полюбил.
Наш союз как кибутц – обитаемый остров.
Сонм еврейских голов плюс смекалка, и ум
укрепили фундамент — на нём высится остов
всеми признанной славы еврейских коммун.
На работе, на отдыхе, на семейной гулянке
были мы неразлучны и дружбе верны
как в разведке бойцы, как команда в ненастье,
как оркестр и хор, где слова не нужны.
5. Компьютерный век
Нам трудиться пришлось в переходное время:
начинался компьютерной сказочный век,
на помойку снесли счётной техники племя,
и остался о ней редкий в памяти всплеск:
арифмометры с ручкой, вращаемой брытко,
счеты с роем костяшек на стальном шампуре,
и линейка с движком, выдвигаемым чутко,
калькулятор бухгалтерский на кухонном столе.
Им на смену пришли уникальные слуги,
обучали их быстро и одна УВМ
заработала споро, показав без натуги,
как разумно уйти от заученных схем.
Говорят оказались мы в нужное время
на заводах готовых новики принять,
но там спать забывали науки во имя,
чтоб её не позорить, а схемы внедрять.
6. Заключение
Вокруг находилось в застое болото,
по привычке зовём это место страной,
в ней коррупция, злость и убийство за злато
мимо нас по неволе не прошли стороной.
И в заботе о будущем, в страхе пред настоящим,
вслед друзьям-смельчикам мы решились уйти,
чтобы детям и внукам и нам уходящим
без советских пройдох жизнь свою провести.
3 сентября – 8 ноября 2011 г.