Автор: Наследники стремятся вернуть « проклятые» золотые сокровища стоимостью $200 млн, проданные Гитлеру
Аманда Боршель-Дан
http://www.timesofisrael.com/heirs-seek-return-of-cursed-200m-golden-treasure-bought-for-hitler/
Перевод с английского Игоря Файвушовича
Украденная коллекция средневекового христианского искусств шведского короля Гюльфе была продана нацистскому режиму Пруссии в 1935 году. Была ли эта честная продажа или Геббельс сделал еврейским владельцам предложение, от которого нельзя было отказаться?
В октябре 1935 года прусский премьер Герман Геринг с гордостью объявил в весьма распространённом пресс-релизе, что он скоро преподнесёт Адольфу Гитлеру «подарок-сюрприз» – необычную коллекцию средневековых золотых артефактов, известных как «Welfenschatz» или сокровища Гюльфе.
Кованые из золота, инкрустированные драгоценными камнями на заре второго тысячелетия нашей эры, десятки христианских молитвенных шедевров – богатых распятий, святынь с невероятной детализацией, переносные алтари – первоначально размещались в Брунсвикском соборе.
В 17 веке эта богатая коллекция была удалена из собора и стала собственностью новообращённого в римско-католическую веру Джона Фредерика, герцога Брауншвейгского (Брунсвикского) и Люнебургского.
Сотни лет спустя, в 1929 году, его потомок Эрнст Август, последний правящий монарх Ганноверского двора, продал их группе еврейских арт-дилеров за наличные деньги.
Впоследствии, как сообщила 30 октября 1935 года статья в газете «Балтимор Сан», «сокровища, издавна принадлежавшие герцогам Брунсвикским, были приобретены консорциумом арт-дилеров и проданы правительству Пруссии», – и таким образом попали в руки нацистов. В статье оценивается стоимость этих сокровище впечатляющей цифрой в $ 2,5 млн – действительно подарок, достойный фюрера.
Герман Геринг (Фото: Федерального архива Германии / Википедия)
Сокровища Гюльфе, оцениваемые в настоящее время примерно в $ 100-300 миллионов, – сегодня находятся на выставке в Берлинском музее – и теперь являются центром борьбы за права собственности между еврейскими наследниками «консорциума» и «SPK», Фонда прусского культурного наследия, который является музеем зарубежного искусства в Берлине.
Впереди – слушания в середине января в Берлине на «Консультативной комиссии по возвращению конфискованных нацистами произведений искусства, особенно еврейской собственности» (широко известной как Комиссии Лимбаха после того, как её главой стала судья Ютта Лимбах).
Корреспонденты «The Times of Israel» беседовали с обеими сторонами этого дела, и каждая из сторон в равной степени убеждена, что её претензии на сокровища являются законными, логичными и понятными.
Каждая сторона представляет убедительные доказательства, исторические записи и мнения экспертов. Но за документально подтверждёнными фактами этой истории, в основе этого сложного дела, возникает главной вопрос: «Какова вероятность, что группа еврейских арт-дилеров могла провести переговоры о справедливой сделке продажи – предположительно под контролем самого Геринга – в Германии 1935 года?
Медная рака из сокровищницы Гюльфе, конец 12-го века, стилистическое происхождение: Кёльн; историческое местоположение: Брансвик, Святой Власий; чаша – эмаль по позолоченной меди, позолоченная бронза, серебро, частично позолоченное; нижняя плата с коричневым лаковым покрытием, клык моржа; сердцевина – дуб. (Фото: предоставлено «SPK»)
Хотя в ближайшее время это может измениться, в Германии в настоящее время есть формальное законодательство, регулирующее реституцию произведений искусства. Послевоенный закон о реституции произведений искусства, похищенных во время Второй мировой войны, гласит, однако, что продажи художественных произведений еврейскими коллекционерами и дилерами в Германии после 1933 года предполагаются как вынужденные – в знак признания системного принуждения евреев Германии после прихода к власти Гитлера. Кроме того, и законодательство союзников, и Вашингтонские принципы, современные подходы, используемые сегодня в международной юридической практике (которые признаны Германией), возлагают всё бремя доказательств истинной принадлежности этих произведений на сегодняшнего владельца, в данном случае, – на музей.
Но история в деле сокровищ Гюльфе делает его созревшим для лазеек и специальной терминологии. Например, одна такая потенциальная формальность: – «Коллекция была однажды перевезена в Амстердам в 1930-х годах. Возникает один глубокий вопрос, например: – «Что такое справедливая цена в условиях экономической депрессии?»
В то время как юристы и эксперты по обе стороны выстраивают в ряд свои показания для предстоящих судебных заседаний в середине января, их просеивание через факты и комментарии сложны.
Что мы знаем
Факт: – «В 1929 году, четыре еврейских артдилера, Захари Макс Хакенброх, Юлиус Фальк Гольдшмидт, Исаак Розенбаум и его племянник Сами Розенберг, приобрели 82 произведения из сокровищ Гюльфе у герцога Брауншвейгского за 7,5 млн. рейхсмарок.
Для плохо финансируемых дилеров, это была удачная сделка. Габи Розенберг, дочь Сами, говорит, что получение коллекции Гюльфе «было великим триумфом» для её отца, «эквивалентным премии Американской киноакадемии».
Факт: бизнесмены начали ходить по магазинам в поисках экспонатов, даже отправляя их в Соединённые Штаты для выставки в Кливленде в поисках прибыльных продаж. В течение нескольких лет они продали 40 произведений искусства музеям и частным коллекционерам за 2,5 миллиона рейхсмарок.
Однако, в результате обвала фондового рынка 1929 года и последовавшей депрессии во всём мире, многие потенциальные покупатели больше не были в состоянии приобрести такие предметы. По данным « коллекция, пробывшая на рынке теперь уже несколько лет, была девальвирована, и он утверждает, что единственным потенциальным покупателем к 1934 году было прусское государство.
Реликвия: бюст Святого Власия из сокровищ Гюльфе, Брауншвейг, 2-я четверть (?) 14-го века, серебряные и позолоченные пластины, скань, камни хрусталя, жемчуг, эмаль по серебряной основе; сердцевина – дуб, высота 51,5 см, ширина 30,8 см, глубина 19 см, Государственные музеи Берлина (Фото: предоставлено «SPK»).
Факт: от имени прусского государства в 1934 году начались годичные переговоры по продаже шедевров между четырьмя еврейскими арт-дилерами, во главе с Розенбергом, который жил в Амстердаме с этими сокровищами, и «Dresdner Банком».
Как указывается в статье газеты «Балтимор Сан», сокровища Гюльфе были приобретены и подарены Гитлеру Герингом. Но вот здесь история этого клада становится более туманной.
Немецкий юрист Маркус Штётцель, представляющий наследников артдилеров вместе со своим коллегой Мелом Урбахом, предполагает, что коллекция, в конечном итоге, закончила своё путешествие в знаменитых соляных шахтах Альтаусзее в Австрии, где охотники на Памятники старины Союзников её нашли , и, в конце концов, вверили правительству Германии.
После Второй мировой войны, по материалам «SPK», клад находился в зонах, оккупированных войсками западных союзников или в Федеративной Республике Германии. С 1950 года коллекция была выставлена на всеобщее обозрение в Kunstgewerbemuseum (Музей декоративного искусства), входящий в Государственные музеи Берлина.
Часть коллекции в настоящее время экспонируется в «Боде-Музее» на берлинском Музейном острове, в то время как сам Музей декоративного искусства ремонтируется.
«До 2008 года продавцами или их потомками никакого запроса на реституцию не подавалось. В частности, не предъявлялось никаких претензий в рамках Союзных и немецких федеральных процедур возмещения ущерба, не было никакого обращения по финансовому возмещению», – пишет «SPK» в подробном пресс-релизе.
Кроме того, длительные детальные переговоры, проведённые за рубежом, привели к тому, что как считает «SPK», это – справедливая цена, что делает нежелательным судебный иск на реституцию согласно Вашингтонским принципам.
В беседе с корреспондентами «The Times of Israel» на этой неделе, вкрадчивый президент «SPK», археолог-профессор Герман Парцингер, рассказывает, что в его фонде за последние 10-15 лет было 30 случаев реституции, и что в более чем в 95 % из них, заявители получили свою собственность.
– «Существует договорённость, что мы несём моральную ответственность, и что эти предметы искусства должны быть возвращены», – говорит он. – «Мы всегда стараемся найти решение, потому что, к сожалению, мы очень хорошо знаем, какой была наша история» – признаёт Парцингер.
Франкфуртская галерея шедевров Гюльфе, принадлежавшая Розенбауму и Розенбергу. (Фото: YouTube Скриншот)
В сделке по сокровищам Гюльфе, считает Парцингер, «четыре артдилера сделали предложение прусскому правительству, и вместе они совершили исключительно кропотливую сделку по продаже «самых важных средневековых церковных сокровищ Германии».
Сами Розенберг бежал из Франкфурта после получения телеграммы.
– «Было много телодвижений взад и вперёд, предпринимаемых каждой стороной – например, художественные произведения – вместо денег. Они не оказали давление на переговоры», – говорит Парцингер. – «Для дилеров были специальные условия, в том числе, что в тот момент, когда был подписан контракт, консорциум всё ещё имел право расторгнуть договор, если он не будет доволен выбранным произведением искусства».
– «Это не так, что если бы Розенберга не было на переговорах, то договор не имел бы силу. Их тон был очень профессиональный, уверенный», – считает Парцингер.
– «Это дело обладает совершенно иным качеством, чем другие дела – в других делах вы могли бы увидеть людей, подвергавшихся давлению» – уверяет Парцингер.
– «У другой стороны есть некая идея, что любая сделка между официальными учреждениями в Германии после 30 января 1933 года является незаконной. Но каждая сделка должна быть проверена. Мы не можем согласиться с выводом, что любая сделка после 33 года была непременно незаконной», – говорит Парцингер.
Оттенки серого
Как и многие истории периода Холокоста, рассказ о коллекции Гюльфе не имеет только чёрный и белый оттенки. Здесь оттенки серого омрачены золотом.
Объясняя, почему Розенберг и эти сокровища были в Амстердаме, пионер реституции предметов искусства, похищенных во времена Холокоста, адвокат Мел Урбах говорит, что после прихода нацистов к власти «эта знаменитая коллекция стала проклятием» и превратила дилеров и членов их семей в движущиеся цели.
«Знаменитая коллекция была проклятием»
Розенберг был самым молодым из четырёх артдилеров и именовался Урбахом «младшим партнёром». В отличие от своего дяди и партнёров, он в 1930 году по-прежнему растил маленьких детей, был меньше втянут в семейный бизнес, и более склонен и готов к движению.
По словам его дочери Габи, её отец бежал от их «неторопливой буржуазной» жизни во Франкфурте после получения предупреждения от бывшего товарища по оружию в прусской армии во время Первой мировой войны.
– «Друг Сами», – вспоминает Розенберг, – «сказал отцу: – «Ты бы лучше уехал отсюда, потому что антисемитизм растёт быстрыми темпами», и впоследствии направил ему телеграмму: – «Розенберг, возьми отпуск», что и подстегнуло семью улететь на следующий день на самолёте».
Старшие по возрасту партнёры, как и многие немецкие евреи, всё ещё придерживались подхода «подождать и посмотреть» – как хорошего повода. – «Когда 30 января 1933 года нацисты пришли к власти, Германия сменила за 12 лет 19 правительств», – пишет профессор, доктор Андреас Нахама, директор Фонда «Топография террора», музея, финансируемого правительством, и научно-исследовательского центра, находящегося в бывшем здании главных офисов СС и гестапо.
В сообщении, содержащем подробности об условиях жизни евреев в первые годы нацистской власти, Нахама изображает систематическое подавление еврейских свобод и уничтожение средств к существованию, проводившиеся по формальным и неформальным приказам новых лидеров.
– «Для многих немецких евреев вскоре стало ясно», – пишет Нахама, – «что первая попытка переждать этого нового выскочку Гитлера становится все менее эффективной – и опасной».
Нахама далее пишет: – «Еврейская жизнь под свастикой означала одно с самого начала: диффамацию, изоляцию, уничтожение существования и, наконец, полное уничтожение».
Реликвия: рука Святого Лаврентия из сокровищницы Гюльфе; конец 12 века; стилистическое происхождение: Нижняя Саксония (Хильдесхайм?); историческое местоположение: Брансвик, Святой Власий; серебряный лист, частично позолоченный, чернь; оконные рамы – серебро, литьё, дно – медная пластина, позолоченная, горный хрусталь, кедровая древесина; Коллекция: Музея декоративного искусства (Фото: «SPK»)
Ещё один историк, профессор Вольф Грюнер, пишет в отчёте, что в 1933 году город Франкфурт-на-Майне, где жили трое из артдилеров, был самый густонаселённым еврейским городом: на душу населения: 4,71% евреев, – в семь раз выше, чем в среднем по стране. Он также обладал одной из «самых ревностных городских администраций».
Именно в этой обстановке явлений как явных, – евреи были отстранены от многих профессий к 1933 году, что привело к их финансовому краху, так – и «скрытого» антисемитизма – принудительные продажи взамен выездных виз, – что заставило консорциум артдилеров совершить свою тщательно спланированную «сделку с дьяволом».
Владение коллекцией Гюльфе было «подобно получению смертного приговора», – считает Урбах. – «Дилеры вели переговоры, чтобы не подпускать нацистов к себе. И в этом притворстве есть некое достоинство, так как это была подлинная ситуация, когда на самом деле, все знали, что это – продажа по принуждению» – настаивает Урбах.
–Геринг никогда не хотел воровать», – говорит Урбах, добавив, что «даже, если нацисты присваивали какой-нибудь предмет искусства из чьего-то дома, они давали квитанцию, что он в настоящее время хранится п под надёжной охраной. Их целью было придать сделке окраску законной сделки».
Взгляд за занавеску
Два из трёх артдилеров, всё ещё продолжавших жить в Германии, Гольдшмидт и Розенбаум, бежали после той продажи. Четвёртый партнёр, Хакенброх, умер там в 1937 году, хотя его детям удалось выбраться оттуда.
Сидя в кресле в Еврейском университете в Иерусалиме, внук Хакенброха Алан Филипп объясняет, как он и другие заявители не застолбили свои заявления на сокровища Гюльфе до 2008 года, потому что они просто не знали, что они у них были.
Филипп является назначенным представителем трёх наследникам арт-дилеров, Джеда Лейбера из Лос-Анджелеса, Джеральда Штибеля из Нью-Йорка и Филиппа из Великобритании.
Филипп рассказывает историю своих университетских дней, когда он в 1966 году учился на бизнес-курсе в Берлине. Его мать, дочь артдилера Хакенброха, пришла к нему, и они посетили Берлинский музей. По возвращении она сказала Филиппу: – «Всё, что было в той комнате, когда-то было в нашем доме».
Он размышляет и признаётся, что не думал в то время, чтобы дать ход её заявлению. Он понятия не имеет, какой это музей, и на какой экспонат она сослалась. – «Я не думаю, что кому-нибудь в голову может прийти мысль, чтобы на что-то претендовать».
Дарохранительница с возвышающейся Мадонной с младенцем из коллекции Гюльфе (рака); 3-я четверть 13-го века; дата пожертвования: 1-я половина 14 века, стилистическое происхождение: Германия; историческое местоположение: Брауншвейг, серебро, частично позолоченное, слоновая кость с частичным полихромным покрытием; Музей декоративного искусства (Фото: «SPK»)
Филипп знал, что его мать бежала из нацистской Германии, но это всё, что он знал. Она не говорила об отнятых предметах искусства, и он не стал настаивать.
Как резко заявляет Урбах, сын пережившего Холокост: – «После войны, люди онемели, все умерли. Никто не заботился об утраченной собственности».
– «Только в конце 1990-х», – рассказывает Филипп, – «в моей родной Англии кое-кто начал говорить о художественной реституции, но я ничего не знал ни о каком потенциальном иске семьи».
Но когда один из наследников, живущих в США, начал изучать другой иск о реституции предметов искусства, он наткнулся на немецкого адвоката Маркуса Штётцеля и спросил его, не думает ли он, что должно быть сделано в деле сокровищ Гюльфе.
– «Мы заглянули за занавеску и то, что мы обнаружили, было невероятно», – вспоминает Штётцель.
Филипп и другие наследники обсудили возможные варианты реституции, но он говорит: – «Мы собираемся сыграть ва-банк, чтобы «SPK» вернул нам всё и чтобы иметь право делать то, что мы хотим, но мы бы согласились на предложение цены из музея вместо самих экспонатов».
Ведущий аукционный дом в 1935 году оценил эту коллекцию стоимостью между 10-11 млн. рейхсмарок, по существу, 35% от того, что получили артдилеры. Интересно, что эта оценка хорошо согласуется с цифрой, опубликованной в статье газеты «Балтимор сан», равной $ 2,5 миллиона. Еврейский консорциум артдилеров, однако, получил лишь 4,25 миллиона рейхсмарок.
Филипп говорит, что они уже обсуждали между собой идеи относительной компенсации, но считает: – «С получением в собственность мы имеем ситуацию, о которой можно вести переговоры».
Призыв к революции
Обе стороны должны согласиться с обращением к Комиссии Лимбаха для решения. На сегодняшний день, кроме судебной системы, в которой заявители возбуждают иск нынешних владельцев по реституции, Комиссия Лимбаха является единственной инстанцией для выхода из тупика, в которые зашли эти дела.
Произведение искусства, несомненно, принадлежавшее герцогу Отто Мягкому (герцогу Брауншвейга-Люнебурга – И.Ф.) из сокровищ Гюльфе: (передняя обложка); покрытие в Брауншвейге 1339 год; почерк Нижней Саксонии, 1330 год (?); серебро, позолота, яшма, горный хрусталь, рисунки на пергаменте, камень и отделка перламутром; деревянная сердцевина из дуба; рукопись на пергаменте, Государственные музеи Берлина, Музей декоративного искусства (Фото: «SPK»)
Но основание, на котором Комиссия принимает свои решения неясно, считают эксперты, и она не имеет полномочий по правилам процедуры – основным элементам процессуального законодательства. В течение десяти с половиной лет было только семь прецедентных дел, и каждое решение было едва объяснено и было более непредсказуемым, чем предыдущее, считают эксперты.
Отсутствие правил и принципов для принятия решения по искам, будь то на уровне музея или Комиссии, создаёт дисбаланс власти – учреждения, получающие мощное правительственное финансирование, по существу, сохраняют за собой право отказаться от переговоров по искам физических лиц. Так изначально сделал «SPK» в деле по сокровищам Гюльфе – с ведущими адвокатами-специалистами по реституции и их клиентами, если говорить о борьбе Давида и Голиафа в Германии.
Поскольку мир тщательно всматривается в отсутствие чётких процедур, касающихся похищенных нацистами шедевров Гурлитта стоимостью $ 1,4 млрд., найденных в Мюнхене в 2012 году (и обнародованных только в ноябре 2013 года), по мнению экспертов, для Германии пришло время поторопиться и создать независимую национальную комиссию с юридическими полномочиями и прозрачными решениями и политикой.
Британская комиссия по разграбленным произведениям искусства в Европе помогла двум странам – Англии и Нидерландам – в формировании чёткой политики и процессах урегулирования исков. Сопредседатель Энн Уэббер говорит: – «Дело Гюльфе показывает настоятельную необходимость создания в Германии национальной системы подачи исков, как это изложено в Вашингтонских принципах 1998 года, предназначенной для обеспечения справедливого и оперативного решения этих исков».
– «Так как иск по шедеврам Гюльфе впервые был подан шесть лет назад, ответ Фонда прусского культурного наследия («SPK») отклонил его. Но, неизбежно, сегодняшние обладатели этих произведений искусства не могут быть поставлены в наилучшее положение, чтобы решить эти иски по справедливости, когда на карту поставлены их собственные интересы».
Энн Уэббер призывает к рассмотрению этих исков на национальном уровне независимыми присяжными заседателями, чтобы определить исход иска и дать чёткое представление о потерях в период нацизма. присяжных заседателей должен «воплощать принципы прозрачности и подотчётности, которые являются существенными для обеспечения справедливости», – считает Уэббер.
«В то время как мир скоро будет отмечать 70-летие со дня окончания Второй мировой войны, Германия, во многом, не даёт еврейским наследникам возможность правосудия», – считают эксперты по реституции.
– «Создание национальной системы подачи исков будет отражать приверженность Германии тому, что, несмотря на «поздний час», эти иски по каждому делу будут обрабатываться последовательно, честно и справедливо, и что найденные разграбленные произведения искусства будут быстро возвращены их законным владельцам», – убеждена Уэббер.
Переносный алтарь Эйльберта из сокровищ Гюльфе, 1150-й год; стилистическое происхождение: Кёльн; историческое местоположение: Брансвик, Святой Власий; рака и перегородки из меди с эмалью, позолота; алтарь из камня и горного хрусталя; рисунки на пергаменте, плиты перекрытия с коричневым лаком, сердцевина из дуба; Музей декоративного искусства (Фото: «SPK»)