Ты и Вы

Я написал несколько постов, посвященных словам, с которыми мы обращаемся к своим собеседникам на разных языках. Теперь я подумал, что могу сочленить вместе эти посты в небольшое сообщение. К некоторым из этих постов я добавил свои небольшие комментарии, а завершу я свое сообщение небольшим лирическим отступлением.

Я переписываюсь с человеком из Америки. Он природный американец, но хорошо знает русский язык. Я пишу ему по-русски, а он мне по-английски. Мы подружились, я стал писать ему ты, ну а в английском языке нет такого слова ты, это понимается из контекста. Я предполагал, что и он пишет мне ты, так оно и было. Не помню, по какому случаю я на него рассердился, но вдруг я стал писать ему Вы.  Однажды, вне связи с какими-то моими прежними письмами, он написал мне короткое, но странное письмо, в котором, если перевести письмо буквально, говорилось, что если кто-то кому-то делал ты, то это неправильно – вдруг начать делать Вы. Но эти слова, ты и Вы,были переданы двумя трехбуквенными выражениями  tij и vij, ведь в английском языке, по моему, нет такого звука, как “Ы”. Эти выражения  tij и vij поставили меня в затруднительное положение. Они не были в кавычках, они стояли полностью в контексте письма. Я стал переводить это письмо как письмо, написанное по-английски, а не как письмо, написанное по-русски, но латинскими буквами. Я стал думать, что в целом предложение является трудно переводимой игрой слов, показывал обрывок письма квалифицированным переводчикам, обращался на различные переводческие форумы. Никто не мог мне помочь. Прошло некоторое время, пока я догадался об истинном значении этих слов tij и vij. Спросить у автора письма я постеснялся, я поставил своей целью самому перевести его.  Но, когда я все понял, я написал об этом своему американцу, а он ответил мне, что это хороший анекдот о трудностях перевода.

Ты и Вы  — это очень важные слова, они не терпят небрежности, например, такой, какую я допустил однажды при переводе названия стихов Аврума Суцкевера “Beneath the Whiteness of Your Stars”, о небе, заполненном белыми звездами. Я совершенно неправильно перевел это название как «Под Вашими белыми звездами», чем допустил грубейшую ошибку, ведь эти стихи обращены к Богу, к которому надо обращаться на Ты (уважительно, с заглавной буквы). На это совершенно справедливо и одновременно корректно мне указал наш постоянный корреспондент по имени Геннадий, к сожалению не знаю его фамилии.

Кстати, почему, собственно, к самому Богу мы должны обращаться на Ты, а не на Вы? Мне кажется, что, во-первых, такова традиция, идущая издревле, а, во-вторых, опять-таки на мой взгляд, таковы уж наши особые, еврейские отношения со своим Строгим, Всевидящим, но Справедливым. С ним можно спорить, не соглашаться, предъявлять претензии. С ним можно даже бороться, как это делал наш праотец Иаков, за что получил свое новое имя Израиль, «ибо ты боролся с Богом, и людей одолевать будешь» (христианская традиция) или «ибо ты боролся с ангелом и с людьми, и победил» (еврейская традиция). «И благословил Он Иакова … Господь обильно благословил Иакова за то, что он неотступно просил и жаждал благословения», «потому что Бог даровал мне и есть у меня все» (христианская традиция), или «И благословил он его там», «потому что Бог даровал мне, и есть у меня все» (еврейская традиция).

В русском языке первоначально обращения ты и вы были строго дифференцированы в зависимости от того, было ли это обращение к одному человеку, или к нескольким, или к целой группе людей. Вспомним знаменитое «иду на вы», то есть «иду на вас», князя Святослава Игоревича. Прежде чем напасть на врага, он посылал вперед гонца с такими словами. Именно с этими словами, начиная с 964 года, он совершил ряд походов на Оку, Поволжье, Кавказ, присоединяя завоеванные земли к своим территориям. Вежливое обращение к одному человеку на Вы в русском языке — это несомненно влияние Европы, точнее Франции, откуда, очевидно, это влияние перетекло и в Англию.

Разницу между ты и вы в русском и английском языках очень точно и тонко подметила поэтесса Елена Ушакова в своем обращении к Иосифу Бродскому:

Елена Ушакова. Проданный в Египет не мог сильнее тосковать ….

Иосифу Бродскому

Проданный в Египет не мог сильнее тосковать,

Яростнее, настойчивей, упрямей, отчаянней,

Чем вы, Иосиф, или ты, Поэт, – как сказать

Я не знаю лучше. Экономные англичане

Совместили единственное и множественное число,

В одном чирикающем словце у них ты – ласковое объятье

Нежное, дружеское – не правда ли, нам повезло? —

И добротное Вы – степенное рукопожатье.

Но я не знаю, как рассказать ……………………….

 

А как с обращениями к собеседникам в Азии? Недавно я прочитал, что в корейском менталитете есть целых шесть степеней обращений, причем четыре из них используются весьма активно. Наиболее употребительное обращение из них – по занимаемой должности. Например, “Не скажет ли господин советник то-то и то-то?”, а вот обращение по имени не считается особенно вежливым, имя в Корее играет совсем другую роль. Так что будете в Корее — будьте вежливы по-корейски.

Теперь немного лирики:

«- Что с вами? Вы нездоровы? – сказал он по-французски, подходя к ней. Он хотел подбежать к ней; но, вспомнив, что могли быть посторонние, оглянулся на балконную дверь и покраснел, как он всякий раз краснел, чувствуя, что должен бояться и оглядываться.

— Нет, я здорова, — сказала она, вставая и крепко пожимая его протянутую руку. – Я не ждала … тебя.

— Боже мой! Какие холодные руки! – сказал он.

— Ты испугал меня, — сказала она. – Я одна и жду … (пропуск мой, Е.Л.), он пошел гулять; они отсюда придут.

Но, несмотря на то, что она старалась быть спокойна, губы ее тряслись.

— Простите меня, что я приехал, но я не мог провести дня, не повидав вас, — продолжал он по-французски, как он всегда говорил, избегая невозможно-холодного между ними вы и опасного ты по-русски.

— За что ж простить? Я так рада!

— Но вы нездоровы или огорчены, — продолжал он, не выпуская ее руки и нагибаясь над нею. – О чем вы думали?

— Все об одном, сказала она с улыбкой».

 

Узнали? Догадались? Да, это «Анна Каренина» Льва Толстого. Почему герой романа обращается к Анне по-французски, а она обращается к нему по-русски и на ты?

Я думаю, что проблема здесь в способности, да нет, в таланте любить. Талант любить, как всякий талант – очень редкая вещь, примерно такая же, как, например, талант писать хорошие стихи, только еще более редкий. Может быть, его имеет один человек на тысячу других прямоходящих. Анна, в моем представлении, его имеет. К Вронскому тоже не может быть никаких претензий, он попадает в разряд большинства, в наш с вами разряд, дорогие читатели. Мы, взращенные на европейском романтизме, очень хорошо, а иногда и вполне искренне научились подражать и притворяться, но любить по-настоящему нам, по крайней мере большинству из нас, увы, не дано. Не обижайтесь, пожалуйста!