Сегодня исполняется 100 лет со дня рождения русского советского поэта Сергея Михалкова. Сегодня мы можем по разному судить и рядить его жизнь и его поэзию. Но мы помним, что выросли вместе со стихами этого поэта. В связи с этим хочу напомнить несколько шуток о его жизни.
Сергей Михалков заикался. Заикался также Вячеслав Молотов. Однажды Михалкова вызвали к Молотову.
— Вы написали столько хороших стихов, — сказал Молотов, — как нам вас отблагодарить? Может быть вам нужна квартира?
— Нет квартира у меня есть.
— Может быть дать вам машину?
— Машина у меня есть.
— Мы дадим дачу!
— И дача есть. Может быть самолет?
— О самолете и не заикайтесь! — сказал Молотов.
Другая шутка: Михалков написал слова нового гимна России. Конкурентов было много, в том числе очень известные поэты, но выбрали текст именно Михалкова. Михалков пришел в ресторан отметить это событие. В ресторане сидел один из его конкурентов. «Опять ты дрянь написал, Сережа!», — крикнул Михалкову конкурент. «Дрянь — не дрянь, — спокойно сказал Михалков, — но ты будешь вставать при чтении моих слов. Иди и учи их!».
А теперь о серьезном. Вечный огонь на Красной площади горит в честь»неизвестного солдата». Речь пошла о тексте на плите у вечного огня. Пригласили троих писателей: Симонова, Михалкова, Сергея Смирнова. Выбрали текст Сергея Михалкова: «Имя твое неизвестно. Подвиг твой бессмертен».
Виктор Ефимович! На мой взгляд, детская советская поэзия пошла по ошибочному пути миметического письма. Простота рифмования и смысла,подражательство и повторы — это увело наших поэтов с пути самостоятельности, образности, творчества и новаторства. Здесь мало исключений. Не являются таковыми Михалков, Маршак, Барто, даже Чуковский. Присущий некоторым из них юмор (Маршак, Чуковский), не всегда спасал от беды описательства и назидания. Не будем здесь, в рамках нашего обсуждения, касаться личных свойств характера, кто из писателей больше подлаживался, а кто меньше. Многие, очень многие допускали сбои в этом плане. Сейчас я бы не касался этой темы, тем более не выводил бы однозначно формулу обратной пропорциональности. Однако, Даниил Хармс был самостоятельным и оригинальным детским поэтом, что делало неизбежной его гибель. Из новых поэтов (в пределах советского периода) я отмечаю Мошковскую, Бродского («Баллада о маленьком буксире»), еще две-три фамилии. Пишу это исключительно как читатель, и как человек, читавший стихи своим детям, а поэт Виктор Каган может написать об этом профессионально, с анализом рифм, ритмов, тем и приемов и пр. и пр. Извините, что вторгся не на свою территорию.
Дорогая Инна! Я нисколько не сомневаюсь в Вашей искренности.
Положим, это я вторгся на территорию Вашего блога, отвечая Инне. Но коли уж вторгся… Хармс, Маршак, , Бродский были поэтами, писавшими и для детей, Чуковского к стихам для детей привёл интерес к детскому (слово)творчеству, Барто — писала только для детей и о детях … Но так или иначе в их стихах для детей искрились поэзия, ум, юмор, понимание детства и ребёнка. Ничего подобного сказать о написанном Михалковым не могу. Заниматься инвентаризацией стихов для детей «с анализом рифм, ритмов, тем и приемов и пр. и пр» оставлю студентам, филологам, литературоведом для их курсовых, дипломных, кандидатских и докторских — меня это всё ни с какой стороны не интересует. ЧИ позволю себе заметить, что знал, конечно, в детстве о «Дяде Стёпе», но сказать, что вырос «со стихами этого поэта», было бы непозволительным преувеличением — «Дядя Стёпа» меня трогал неизмеримо меньше, чем «Наша Таня…», а назвать Михалкова поэтом, поставив его, т.о., в ряд с Симоновым, Хармсом, Бродским… язык не повернётся.
Виктор Ефимович! Спасибо за Ваше «вторжение»! К слову сказать Маршак и Чуковский положительно откликнулись на первые стихотворения Михалкова. В этих откликах были также рекомендации, советы. В любом случае, спасибо за комментарии, вполне понимая неравновесность их авторов в данной области.
Спасибо также уважаемой Инне за содержательные и откровенные записи!
Уважаемая Инна!
Хорошо быть умным на лестнице! Не переносите ли Вы свое сегодняшнее отношение к человеку на предпрошедшее время? Уже одно то, что мы знали эти стихи,а другие, возможно — Цветаеву, например, не знали, говорит о том, что в своих первых предложениях Вы можете быть неправы. Стихи росли, это Вы точно сказали, росла их общая масса, да и они, стихи, менялись. Последнее Ваше предложение, да, оно может быть правдивым — и время стало другим, и мы подросли. Специально из-за Вашей критики перечитал и вспомнил, что я читал своим детям. Некоторые из этих стихов и сейчас хороши, «Щенок», например.
Нет, не переношу. Никогда не имела пристрастия к его стихам, и даже не потому, что с детства понимала (или чувствовала), что он за человек.
Неплохой версификатор, любитель жизни, нос по ветру и проч. — всё это, вероятно, так. Но поэзия здесь ни при чём — её присутствие обратно пропорционально количеству наград, званий и прочих признаков обласканности властью.
Уважаемый Ефим, Вы, вероятно, описались. Как это «выросли вместе со стихами этого поэта»? Стихи росли и мы росли? Я бы убрала «вместе». Да и не росла я с его стихами (на его стихах), я их знала постольку, поскольку они были известны. А детям своим я их НИКОГДА не читала.