Автор: «Мы в драгоценный лён…»
( продолжение )
. . . Я смотрю в окно из огромного аквариума. За окном , внизу , течёт река , меняются краски , освещение , времена года. В восемь утра видны золотые от утреннего солнца дома за рекой , по реке проплывает баржа с буксирными катерами. Мост крутой аркой повис между берегами , наша контора почти под мостом. Всё больше золота за рекой , солнце всё выше. Прилетают чайки и канадские гуси.
С каждым днём становится холоднее , спальные мешки бездомных больше не видны в кустах под мостом. Бесконечно и бесшумно движутся машины по летящим , подвешенным к могучим опорам , лепесткам виадуков . Окна домов на другом берегу реки темнеют , небо из нежно-голубого становится бледно-синим , яснее обозначаются крыши домов , шпили церквей , верхушки деревьев и башенных кранов. Река становится менее таинственной и только облака на горизонте и упрямое ожидание чуда примиряют с наступлением обычного рабочего дня. К девяти часам утра высвечиваются предметы , объёмы , контуры не так резки , всё больше света , суеты , тревоги , жизни. В десять часов я подхожу к окну , рамки картины раздвигаются и видны два серых бетонных цилиндра за рекой с надписью «Lone star». Рядом с цилиндрами , грузовоз «Микола Бажан» , приплывший с Украины за орегонским зерном . В пасмурный день всё по-другому. Не видно контуров зданий , серая вода смыкается с серым небом , очертания мостов чуть видны сквозь серые пятна бытия. Но вот пробился солнечный луч и осветился угол здания или медленно проплывающая баржа , или — чайка , напоминая о близости океана и других берегов .
Сменяются за окном краски , освещение , времена года .
Я смотрю из окна огромного аквариума , за окном медленно течёт река . В аквариуме тепло и безветренно. Улицы не слышно. Ясно , блики на воде , возле лодочной станции одинокий нырок усердно добывает себе завтрак .
Сегодня всё по-другому . Не видно никаких бетонных конструкций. Туман. Вместо знакомых предметов — только огоньки на другом берегу , как будто знакомая старая деревня выплывает из тумана. Сердце сжимается , происходит что-то непонятное и — нет больше аквариума .
Я вижу большой серовато-розовый камень похожий на огромный ботинок , ботинок Гулливера , по наклонной отполированой стороне которого мы скатываемся как с горы. Чтобы покататься , надо было выйти за ворота и перейти большую пыльную тёплую дорогу , разъезженную крестьянскими телегами . По ночам над городком висели «фонари» , разрывы бомб сливались с грохотом зениток. Несколько зениток стояло за нашим сараем , на лугу , что тянулся от дороги к реке . Во время бомбёжек мы прятались под скалой , рядом с нашим домом , а иногда бежали подальше , к окопам , вырытым на верхней дороге к реке , у кустов орешника. Нас было четверо — бабушка , тётя Жена с двухлетней дочерью (моей двоюродной сестрой Эстер) и я . Мама во время налётов из дому не выходила и чаще всего спала. Мы к этому привыкли и не будили её , жалели — ведь она работала каждый день , а мы ничего не умели . Только знали , как прятаться под скалой или — в окопах . Прятаться под скалой было интересней , к тому же скала казалась надёжной защитой .
Было это весной 1944-го.
Конец войны , 1945-ый год я помню довольно хорошо . У нас в городке тихо , давно закончились ночные налёты , о них напоминали только осколки , которые мы находили в самых неожиданных местах между камней и скал . У нас в городке много скал и камней , есть и очень большие . Есть и известные — у знаменитых Ольгинских купален . В наших местах в середине 10-го века жили древляне с князем по имени Мал , те самые , что отказались платить дань киевскому князю Игорю и казнили его , привязав за ноги к верхушкам двух берёз . Oльга отомстила древлянам и сожгла город .
Вот такая история , о нашем городке существует много разных историй…
Возвращаюсь в 1945-ый год , когда закончилась война , когда солдаты стали возвращаться домой. Людей на улицах немного , длинные очереди ночью и утром у хлебного магазина . Часто я стоял с бабушкой в этих очередях . Вот ещё одна картина , запомнившаяся мне : солдат , вернувшийся домой , лежит — лицом в землю , раскинув руки обнимает землю и камни — всё , что осталось от его дома .
Весна , по реке идёт лёд , мы перепрыгиваем со льдины на льдину , балансируя перебираемся на другой берег . Деревянный мост унесло , его уносило каждую весну во время ледохода . Дорога в школу шла по безлюдной песчаной улице , где не осталось ни одного дома . Улица заканчивалась у реки . Мы жили за рекой ,на самом краю городка , где осталось несколько старых домов . Наш дом , который дед Яков построил перед войной был разобран соседями на разные мелкие домашние постройки — сарайчики , загоны для скота , навесы .
От дома остался только фундамент , камни. Мама не могла смотреть на эти камни
и мы уехали далеко от нашей реки и от наших скал .
.