Автор: Иван Сусанин
(Другая версия)
Выходит отряд на лесную тропу,
Где трудно с клопом разминуться клопу.
Пан Коцкий топорщит седые усы:
«Пред нами болото – намочим трусы,
Никак не пробраться на нужную ширь,
Где весь в обороне застыл монастырь,
Гусары лишь клюквою кормят коней,
Даёшь Кострому: много сена за ней!»
Угрюмо на ели глядят казаки,
Касаются шишки небритой щеки.
Тут видит дозорный, как в чаще лесной
Румяный старик промелькнул за сосной.
Хватает гусар старика за зипун:
«Где выход из леса, проклятый хрипун?»
Сусанин испуган, слезятся глаза –
Сплошные несчастья: пропала коза,
Провалена крыша, колодец замёрз,
А этот в кольчуге настырен и борз.
Кричит, ошалелый, как царский гонец.
Уйдут ли славяне отсель, наконец?
«Славянская сволочь», – бормочет мордвин,
Придут и погубят, залезут в овин,
Снасильничать дочек – минута делов,
Вот если б добраться до сути их слов!
Но не было сроду в лесу их славян,
Застыл горемыка, тоской обуян.
Тогда подбегает чернявый казак:
«Не можешь сказать, так подай только знак!»
Мордвин не ответил: ведь нет толмача,
Казак дал по морде ему сгоряча.
«Не трогать!», – пан Коцкий всегда справедлив,
Он вспомнил: в отряде есть юрьевский лив.
«Мартинку, спроси о тропе старика,
Возьмём монастырь – и победа близка!»
Услышав Мартина, Сусанин расцвёл,
Всё понял, в деревню поляков повёл.
Устроили баньку и дали поесть,
На крышу гусары пристроили жесть,
Козу отыскали в кустах казаки,
А Мартин уж просит девичьей руки.
Семь свадеб сыграли в обширном хлеву,
Пан Коцкий и тот осчастливил вдову.
Так сгинул отряд, не ввязавшийся в бой,
А летом детишки явились гурьбой.
Историки брешут, историки врут,
А правду расскажет расчищенный пруд,
Откормленный скот, золотые поля,
Славянская, финская наша Земля.
Но всё это в прошлом – ведь на броневик
Взобрался зловредный потом большевик.
Не будет славян, и не будет мордвы,
И даже татарам не снесть головы.
Сусанин, Сусанин, веди нас отсель
Туда, где царят молоко и кисель,
Веди нас от Путина старый дурак,
Туда, где свистит с переливами рак.
22 сентября 2006 года, железная дорога Ровно-Киев.
да , жили на этой земле без оков без глупых указов без наглых воров
и там за Днепром ,»затерявшись во ржи , Тараса Шевченко папаха лежит»,
там гоголь сумует над чистой водой и плачет трембита над нашей бедой ,
и дух Кармелюка ,Тараса ,казацкая воля ,казацкая честь ещё на Украйне не вмерли.
Но грустно ответил мечтатель-хохол: свободу я только в Канаде нашёл…
«и ежели сердце не струсит и не заболит ,
ты сможешь представить свой дух воплотившимся в птицу
и будешь кружить , и увидишь расширенный вид:
и в стуле — себя , и стоянку машин , и больницу ,
и мост , и большую дорогу в четыре ряда ,
и город , теряющий контуры вместе с названьем ,
и море , которое скоро прихлынет сюда ,
и знанье , забывшее грань между болью и знаньем.»
(последние две строфы — Р.Трахтенберга )