А ПОТОМ ОНИ РАЗВЕЛИСЬ…
Татьяна ехала в автобусе и смотрела в окно, а он стоял и смотрел на нее. Стоял, хотя было полно свободных мест. Но он не садился, очевидно, потому что в этом ракурсе она выглядела настоящей красавицей. Татьяна, впрочем, и сама знала, что с левой стороны в три четверти она очень даже ничего. На лице у него были написаны удивление и решимость. Удивление – понятно почему. А решимость, скорее всего, потому что он решил с ней никогда не расставаться.
А потом он сошел вслед за ней на остановке «Железнодорожная улица», и сопровождал ее, как тень, до самого дома, но так и не вымолвил ни слова, ошеломленный ее красотой. Зато, когда под вечер она снова вышла на улицу, он решительно подошел к ней, подготовив за эти несколько часов на морозе целую речь. Хотя какая это была речь – так несколько фраз. Но зато каких!..
А потом они поженились.
А потом они развелись.
Но до этого у них родился Ромочка. Он рос очень трудно и медленно и всё время болел, а Татьяна сидела и сидела на больничном, и на работе у нее из-за этого были неприятности. А муж приходил вечером домой, обедал и утыкался в газету, а потом в телевизор, а потом в подушку.
Но однажды в выходной Ромочка не болел, и они вместе повезли его в цирк. Они вошли в автобус на остановке «Железнодорожная улица», и она вместе с сыном, закутанным в несколько косынок, шапок и шарфов, но все равно таким красивым, все равно похожим на ангела, – она села с ним у окошка и только через несколько минут заметила, что муж почему-то не сел рядом. Она подняла голову и увидела, что муж стоит посреди автобуса и, не сводя глаз, смотрит на девушку, сидящую позади нее у окна, и на лице у него написаны удивление и решимость. Она хотела что-то ему сказать, но в это время девушка поднялась и пошла к двери. И муж, будто загипнотизированный, тоже двинулся к двери, потом сошел следом за девушкой, и пока было видно из окна, он, как телохранитель, шагал за красавицей на расстоянии нескольких шагов, а в глазах у него застыла нездешняя отрешенность, которая пусть не в полной мере, но все же объясняла его странное, согласитесь, поведение.
Вернулся домой глава семьи лишь вечером – очевидно после того, как девушка снова вышла на улицу и он сказал ей те несколько волшебных слов, которые приготовил на морозе за долгие часы караула.
Несмотря на свой довольно-таки еще молодой возраст, Татьяна была мудрая женщина и не стала ждать, когда муж сам скажет ей, что нашел свое счастье в другом месте, хотя и в том же номере автобуса. На следующее же утро она позвонила матери в другой город, чтобы та приехала к ней жить, потому что на алименты, а особенно такие, не проживешь, и сидеть дома то на больничном, то за свой счет теперь у нее не будет возможности.
Сразу же после развода Татьяна устроилась еще и разносить почту. Этот приработок плюс алименты давал ей возможность покупать Ромочке даже фрукты, а летом – снимать дачу. Теперь она почти никогда не брала больничный, потому что Ромочка не ходил в садик, а сидел дома с бабушкой и не болел. Татьяна радовалась этому обстоятельству и с легкой душой уходила по вечерам со своим сослуживцем Вениамином в кино или к нему в гости.
А еще она ждала, когда новая жена ее старого мужа поедет вместе с ним и с дочкой Олечкой в автобусе, и он остолбенеет посреди салона, увидев сидящую у окна незнакомку марсианской красоты. Татьяне хотелось предупредить новую жену своего мужа, что это неизбежно и что ничего трагического в этом нет – нужно только вовремя позвонить маме и устроиться на вторую работу. Но, разумеется, она не стала искать встречи с этой горемыкой. Просто ждала.
И дождалась, судя по тому, что ей сказала их общая знакомая. Ни с того ни с сего однажды он не вернулся ночевать, хотя до этого приходил домой каждый вечер, как часы, и сообщил своей теперь уже старой новой жене, что нашел счастье в другом месте.
Жалко все же, что Татьяна ее не предупредила, и та убивалась, жаловалась знакомым на мужа и пыталась сделать его жизнь, а особенно жизнь его новой жены невыносимой.
А надо-то было просто ждать…
Замечательно, Лорина.
Читаю постоянно, откликаюсь редко, потому что жизнь поспешная. Спасибо!
Вы даже не представляете, Софья, как я рада Вашему голосу! Спасибо.
посильней «Эклезиаста» и вкусней эклеров
и почти как «Фауст» Гете.
Удивлён без меры ( бес Мэри ?):
ведь в грибных местах такое вряд ли вы найдёте.
А найдёте — положите на матрасик скромный ,
подсушите, заверните в занавес огромный
и стихи нам напишите про края другие.
Про «другие берега» , про детей, про облака,
про…- да что там говорить, нелегко матрац купить.
Правда, правда — я искал — ах, в огромном Супер-соле(?),что в крайотах Хайфы
(возле парка Эстер, где кошки съели все колибрики ((сорри, всех колибри))
Не нашёл, пришлось спать на кофейном столике. И вот вам результат — нелепый ком-мент-ат.
Не сразу заметила Ваш, Александр, отклик.
Спасибо за чтение, за интерес.
а я надеялся (по своей чук….ой наивности),что Вы эТо никогда не прочтёте.
— зачем написал ?
— спал на кофейном столике. Представляете,что мог бы написать,
если бы — не на кофейном столике,а — в парке Эстер ?
Сильная вещь, великолепная Лорина! Но где Вы таких мужчин откапываете? Мое окружение подсказывает мне, что нет более верных и преданных существ, чем мужчина. Требуется минимальный уход, «маленечко мяса, маленечко каши… (короче — влезать не придется в долги!) Матрасик в углу… И вот они — наши: мордочка, хвост и четыре ноги!».
Ах, да, это про собаку. Но мужчина из той же породы. Это Вам не кошечка, т.е. женщина!
По-моему, дорогой Хоботов, Вы знаете особые грибные места, где водятся такие экземпляры. В моих местах таковые, увы, не встречаются. А давайте поменяемся окружением?
Верные и преданные бывают скучными.
Если честно, Инна, и то и другое никуда не годится.
У меня есть рассказ, состоящий из одного предложения:
«Надо было вырваться из родительского дома, выйти замуж, болезненно развестись, выйти еще раз замуж, похоронить мужа, вырастить и отпустить сына – чтобы понять, наконец, как сладко одиночество!»
А между прочим, Инна, я стала выкладывать рассказы в блог только благодаря Вам, помните? До этого я считала, что длинные рассказы никто читать не будет, и ограничивалась крохотными миниатюрами.
Спасибо Вам.
Я этого не знала, Лорина. Удивлена. Но приятно принести пользу, не пошевелив ни пальцем, ни мозговой извилиной.
Спасибо! Похоже на новый «Эклезиаст».
«Эта штука посильнее, чем «Фауст» Гете»?
Спасибо, Ефим.