Лорина Дымова. «Сон в новогоднюю ночь»

 

 

 

 

 

 

СОН В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ

 

Согласитесь, это странно: на следующий же день забыть о том, что произошло вчера, и вспомнить об этом через тридцать лет. Причем так остро, с такой щемящей грустью, будто именно в тот день, а вернее, в ту ночь могла переломиться судьба. Впрочем, скорее всего, так оно и было, потому что когда же как не в новогоднюю ночь, происходят события, круто разворачивающие жизнь и направляющие ее совсем в другую сторону?

Да-да, это была новогодняя ночь, снежная и теплая, – точь-в-точь такая, какие рисуют на пасторальных картинках. Если бы за окном, скажем, выл ветер, неслась поземка, а метель с яростью набрасывалась на каждого, кто осмеливался высунуться на улицу из своего логова, – тогда бы Зоя, конечно, осталась дома и встретила новый год в компании сына, кота Федора и кривобокой, но ароматной елки, водруженной на табуретку, а может быть, просто легла бы спать, не дожидаясь боя курантов: ведь она уже привыкла ничего не ждать, и в этот вечер тоже бы не стала. Но, как назло, за окном было тихо и бело, снег падал неправдоподобными медленными хлопьями, а в окно с улицы проникали голоса и смех счастливых людей, которые лепили снеговиков, бросались снежками и хохотали, хохотали, хохотали.  

Нет, оставаться дома в такую ночь было решительно невозможно, Зоя просто побоялась, что умрет от печали, а что тогда будут делать сын и кот Федор?

И она решительно набрала номер Аллы.

– Алла, я передумала, я приду? – сказала она почему-то с вопросительной интонацией.

– Ну вот и замечательно! – обрадовалась Алла. – А то Адик расстроился, что тебя не будет.

Алла немного помолчала, видимо, решая продолжать или нет.

– Кстати, почему бы тебе не взять с собой Костика? – все-таки решилась она. – Зачем ему одному оставаться? Адику давно пора с твоим сынулей познакомиться…

Зоя вспыхнула, но промолчала.

– Еду, – сказала она и положила трубку.

Однако через минуту все-таки подошла к сыну.

– Костик, – осторожно спросила она, – пойдем к Алле новый год встречать?

–  Еще чего! – сказал сын. – Мы завтра утром едем с ребятами в Малаховку. На лыжах. Там будем встречать. А ты иди к своей Алке, обязательно иди! Я все равно собирался рано лечь, чтобы завтра не проспать.

Зоя снова засомневалась и вышла на балкон.

Боже, какая ночь! Какой покой!

Она вернулась в дом и, засуетившись, бросилась сначала в душ, потом гладить платье, потом на кухню в холодильник, достать кусок пиццы для Костика и кусок колбасы для Федора. Часы показывали десять часов, надо было торопиться.

Уже на пороге, она оглянулась на сына.

– Ты… ничего? Ну… что я ухожу?

– Ну, ма-а-ма! – укоризненно протянул Костик. – Я сейчас поем и лягу спать. У меня праздник назначен на завтра. А то я сидел бы у телевизора и мучился, чтобы не оставлять тебя одну. 

Это прозвучало убедительно, и Зоя, почувствовав облегчение, тихонько закрыла за собой дверь.

Народное гулянье на улице поутихло: время приближалось к заветному часу, и каждый торопился в ту единственную точку на свете, где его ждали.

 

Дверь открыла Алла, они поцеловались. Зоя увидела из прихожей, что все сидят за столом. Судя по всему, за каждое мгновение старого года было уже выпито, и все теперь ждали, когда начнется новый отсчет.

– Успела, слава Богу! – сказала Алла и критически оглядела Зою с головы до ног. – Хорошо. Ты в порядке. Вот только смени выражение лица, хватит уже быть несчастной!

Зоя снова вспыхнула и снова промолчала.

 Алка, в общем-то, права – хватит. Ведь все зависит от того, что чувствуешь ты сама. Если ты ощущаешь себя женщиной, брошенной мужем, окружающие тебя таковой и воспринимают, жалеют, пытаются утешить. А если у тебя на лице написано, что все прекрасно, что ты свободная и счастливая женщина, – у всех вокруг, а особенно у мужчин, возникает к тебе интерес, а женщины начинают испытывать зависть: дескать, живут же некоторые в свое удовольствие, а вот у них жизнь проходит бездарно и однообразно.

Зоя выпрямилась, тряхнула головой, и в комнату вошла свободная и благополучная женщина, привыкшая к всеобщему вниманию.

Именно так и прореагировали на ее появление сидящие за столом: мужчины перестали жевать и заинтересованно уставились на нее, женщины, криво усмехнувшись, прервали обсуждение личной жизни Ларисы Долиной.

– По-моему, ты со всеми знакома? – спросила Алла.

Зоя кивнула, но мужчина, сидящий на углу стола («семь лет не женится»), возразил:

– Не со всеми! Мы, например, не знакомы, – он сдвинулся вместе со стулом в сторону. – Здесь, если немножко потесниться, можно сесть.

– Зачем это тесниться? – неодобрительно сказал Адик. – Тут есть место специально для Зои.

Он показал на стул рядом с собой.

Зое, однако, совсем не улыбалось весь вечер выслушивать его жалобы и нытье, хотя и незнакомцем, толстым человеком, похожим на колобка, она тоже была отнюдь не очарована. 

– Зоенька, иди сюда! – почему-то обиженно проговорил Адик, и Зоя обреченно села рядом с ним.

Настроение, а с ним и выражение лица у нее сразу же изменилось, она почувствовала себя усталой и некрасивой, мужчины мгновенно о ней забыли, женщины успокоились и продолжили прерванную беседу. Адик навалил ей в тарелку столько салата, что у нее сразу пропала охота есть, но тут на экране телевизора проснулись куранты, все закричали, засуетились, из бутылок полетели пробки, и вот уже дружный хор отсчитывает тяжелые удары курантов, этого гонга судьбы, и все чокаются и кричат «у-р-р-ра!», хотя непонятно, чему они радуются – тому, что удалось перевалить в следующий год, или тому, что еще неизвестно каким он будет – можно хотя бы надеяться.

Зоя тоже необъяснимо оживилась и вместе со всеми закричала «ура», но уже через несколько минут погасла, Адик что-то бубнил ей на ухо, кто-то пролил вино, и алое пятно растеклось по скатерти.

Вот, собственно, и всё. И ради этого она летела с другого конца города, да еще боялась опоздать? Кто эти люди? Зачем она тут?

Колобок, проявивший сначала активность, забыл о Зоином существовании, ему было жарко, он снял замшевую куртку и неожиданно оказался в рубашке легкомысленной расцветки с короткими рукавами, что посреди зимы, а тем более  в новогоднюю ночь, выглядело довольно нелепо, но он не обращал на это внимания, ему было жарко, он пыхтел, отдувался, и на его лице было написано, что жизнь ему не в радость.

Интересно, а если бы она пришла не одна, а с Вадимом, как раньше, ей было бы так же тошно?

Захотелось выйти, ополоснуть лицо водой. Она поднялась, Адик понимающе кивнул и отодвинулся, но в прихожей, Зоя неожиданно для себя сдернула с вешалки пальто, шарф и выскользнула из квартиры.  Спустившись на один этаж, она не спеша оделась и вышла на улицу. И снова ее поразила волшебная ночь, медленно падающий снег и искрящиеся в свете фонарей сугробы. Людей на улице почти не было, да и откуда им было взяться: ведь прошло не больше получаса с того мгновения, когда весь город дружно прокричал «ура», приветствуя новый год, новую жизнь и неизвестно что еще.

Зоя вошла в полупустое метро, долго ждала поезда, потом долго ехала до своей станции. Она ни о чем не думала – хотелось одного, скорее оказаться дома, но, выйдя из метро она ахнула: мир предстал перед ней праздничным и преображенным. В небольшом парке рядом с метро царило веселье и ликование. Молодые и не очень молодые люди бросались снежками, валялись в снегу, кто-то играл на гармошке, и на небольшой утоптанной полянке, возле наспех украшенной елки, дурачась, танцевали пары. Было понятно, что в веселье участвуют все, кто оказался здесь случайно, просто проходил мимо, и его тоже захватило это общее безумие. И Зое внезапно стало весело и тоже захотелось танцевать и валяться в снегу, и, словно прочитав ее мысли, несколько танцующих девушек и парней со смехом приблизились к ней, зацепили ее за рукав и вовлекли в общий хоровод. И Зоя поплыла вместе со всеми, смеясь и выделывая ногами невообразимые па. Паренек в колпаке гнома стрелял хлопушками, и у всех, кто к нему приближался, волосы были посыпаны конфетти.

Зоя понятия не имела, сколько прошло времени, но вдруг почувствовала: стоп! – еще мгновение, и ее веселье сменится печалью.

Она вышла из круга и отряхнула с пальто конфетти.

Обычно от метро до дома она ехала автобусом, но даже если бы сейчас автобусы и ходили, все равно она пошла бы пешком, хотелось, чтобы эта необыкновенная ночь длилась еще и еще. И вообще о чем говорить, если тут всего-то полчаса ходу, и Зоя медленно, испытывая удовольствие от каждого шага, пошла в направлении дома.

– Надоело? Или устали? – спросил кто-то за ее спиной.

Зоя вздрогнула и оглянулась.

– Извините, что я вот так… с вами заговорил… – сказал человек, поравнявшись с ней, –  извините… Но ведь в новогоднюю ночь можно делать что-то и не по правилам, да?

Зоя остановилась. Пожала плечами:

– Я вас провожу? – осмелел незнакомец.

– Как хотите.

– Вот и хорошо, – сказал он и улыбнулся.

И Зоя почему-то улыбнулась в ответ.

Краем глаза она поглядывала на принца, которого послала ей новогодняя ночь. Честно говоря, принца этот человек не напоминал даже отдаленно: разве бывают принцы в очках? Немолодой, длинный и худой, как жердь, в какой-то допотопной шапке-ушанке. Пальто на нем было будто с чужого плеча, коротковатые рукава, с трудом застегивающаяся верхняя пуговица. «Это ж надо так вырядиться!» – неодобрительно подумала Зоя, но «принца» его нелепый наряд, похоже, не смущал. Он тоже поглядывал на свою спутницу, но почему-то молчал. Зое от этого молчания было неловко, и она с трудом удерживалась, чтобы не сказать ему: «Ну, говорите же!»

– Хотите, я угадаю, о чем вы думаете? – спросил, наконец, человек.

– О чем? – обрадовалась она.

– О том, что я мало похож на сказочного принца, которого вы надеялись встретить в новогоднюю ночь. Угадал?

Зоя почувствовала себя уязвленной.

– Угадал-угадал, – сказал «принц», – просто вы не хотите в этом признаться.

– Интересно, откуда вы взяли, что я на что-то там надеялась? – неприязненно поинтересовалась Зоя.

– Если бы не надеялись, остались бы дома. А если бы у вас было все в порядке, сейчас вы веселились бы в какой-нибудь компании вместе со своим принцем. Разве не так?

– Ну… допустим… А вы-то откуда все это знаете? Тоже надеялись?

– Тоже, – кивнул он.

– Не встретили?

– А это еще неизвестно.

– Если вы имеете в виду меня, – почему-то со злостью сказала Зоя, – то известно: не встретили! Я на принцессу не тяну.

– Ну что вы, как раз наоборот! Принцесса, которую я ищу, похожа именно на вас. Осталось только узнать, как вас зовут?

– Послушайте! – Зоя остановилась. – А вам не кажется, что нам с вами уже поздно играть в такие игры?

Мужчина внимательно посмотрел на нее:

– Не знаю… И все-таки… как вас зовут?

– Зоя, – сказала она и вдруг смягчилась. – А вас?

– Ну конечно, Ефим!

– Почему «конечно»? – удивилась Зоя.

– Ну подумайте сами, разве меня могут звать как-то иначе?

Он улыбнулся и Зоя тоже.

«Славный человек», – подумала она, и внезапно ее скованность исчезла.

– Вы были в какой-то компании? – спросила она.

– Нет, не дошел.

– Как это не дошли?

– Я вышел из метро, прошел несколько метров, и вдруг подумал: ну зачем я туда иду? Все заранее известно и было тысячу раз. Будет все то же и все те же. Те же самые разговоры, водка, телевизор, хихикающие женщины. Так называемая компания, хотя все давно уже опротивели друг другу и собираются вместе просто по инерции.

– И вы не пошли?! – Зоя не могла себе представить, что можно так вот взять и не пойти.

– Да и я сам колебался: идти – не идти?.. А тут как раз из метро высыпала молодежь – с рюкзаками, с гармошкой. Они стали наряжать елку, открывать бутылки и зазывать к себе всех, кто проходил мимо. Ну, я и остался…

– Жалко, что их не было, когда я шла в ту сторону, – сказала Зоя. – Я бы, наверное, тоже осталась.

– И мы вместе встретили бы новый год!  – с удовольствием подхватил Ефим. – Хотя… мы и так его вместе встречаем. Часом раньше, часом позже – какая разница?

Зоя промолчала.

– Вы знаете, чего я не понимаю, – сказал Ефим, – неужели в той компании, где вы были, не нашлось ни одного человека, который бы вас задержал? – Он отступил на шаг и откровенно оглядел Зою с ног до головы. – Не понимаю.

– А я тихонечко вышла в прихожую, – Зоя таинственно понизила голос, – схватила в охапку пальто и… ускользнула. Вы не пошли, а я пошла и ускользнула.

– Значит, кто-то был, от кого надо было ускальзывать?

– Ах, вот вы о чем! – улыбнулась Зоя. – А я-то уши развесила. Простодушно отвечаю на вопросы, а вы, оказывается, сидите в засаде…

– Сижу, – подтвердил Ефим. – Но все-таки… Был там какой-нибудь заинтересованный в вас человек?

– Конечно, был. Всегда и у всех есть какой-нибудь заинтересованный человек.

– Не у всех, – очень серьезно сказал Ефим.

– Не прибедняйтесь, – засмеялась Зоя, но тут же почувствовала, что ее смех неуместен, и спросила: – Неужели у вас нет?

Ефим покачал головой:

– Нет. Уже лет десять нет. Или чуть побольше.

Зое не хотелось ни о чем его спрашивать, но он ждал вопроса.

– У вас была семья?

– Была. Жена и дочь.

– И что?

– А теперь нет…

– Вы разошлись? Почему? – Зоя понимала, что, задав первый вопрос, она должна задать и второй.

– Как вам сказать… – Ефим грустно усмехнулся. – Ведь всегда, если захотеть, можно найти кого-то помоложе, попривлекательнее, а главное – другого, новенького… кто еще не успел надоесть. Вот она и нашла.

– Вы так спокойно об этом рассуждаете! – сказала Зоя. – А я, к сожалению,  так не могу.

– Десять лет назад я тоже не мог. А теперь – вполне! – он понимающе посмотрел на нее.  – А у вас, видимо, это произошло недавно?

– Да, совсем недавно, три месяца назад… – кивнула Зоя. – И знаете, что удивительно? Все произошло точно так же, как у вас. Впечатление, что по-другому и не бывает, что если спросить кого угодно, да хотя бы вон того мужчину,  окажется, что и он ушел от жены и по той же причине.

– Или она от него, – осторожно добавил Ефим и неожиданно предложил: – А давайте спросим у него, кто от кого ушел и почему?

– Что вы! – испугалась Зоя. – Разве можно?

– Сегодня все можно, – уверенно проговорил Ефим. – Давайте так: если прав я… ну, если ушла жена, а не он, то мы с вами завтра встретимся, а если вы… я выполню любое ваше желание. Идет?

Зоя не ответила. Она с ужасом смотрела на приближающегося человека, хотя и не верила, что Ефим так вот прямо остановит его и спросит!..

– Простите, – сказал Ефим, обращаясь к прохожему, когда тот поравнялся с ними, – я понимаю, что таких вопросов не задают, но мы поспорили… И вообще сегодня новый год…

Человек, невысокий, коренастый, с широким добродушным лицом, удивленно остановился, не понимая, что от него хотят.

– Скажите, – Ефим приободрился, увидев, что незнакомец не посылает его к черту, – у вас ведь тоже была семья и развалилась?

– Была… – с изумлением проговорил человек. – Развалилась… А вы откуда знаете?

– У всех была и развалилась, – радостно объяснила Зоя. – А у кого еще не развалилась – обязательно развалится!

– Ну и разговорчики у вас в новый год, – неодобрительно пробурчал незнакомец. – Всё?

–  Нет, не всё, – сказал Ефим. – Еще один вопрос. Как у вас было: вы ушли или жена ушла? Это очень важно.

– Да она ушла, зараза! Она! – вдруг заорал человек, и его лицо покрылось красными пятнами. –  Нашла помоложе и побогаче! – его будто ударили по голове.

Зое стало нестерпимо его жалко.

– Простите нас… – сказала она и осуждающе посмотрела на Ефима. – Мы не хотели…

Человек очнулся.

– Да ладно!.. – пробормотал он и, махнув рукой,  понуро поплелся прочь.

Зоя ошеломленно молчала.

– Видите, я оказался прав, – удовлетворенно сказал Ефим. – Значит, завтра мы с вами встречаемся!

– Как вы можете?! – возмутилась Зоя. – Ведь мы человеку испортили новый год!..

– У него и без нас настроение было не из лучших. Мы тут ни при чем. А вы слишком впечатлительны.

– Впечатлительна? – Зоя пришла в бешенство. – А вы, к сожалению, нет! Вполне понимаю вашу жену… И почему она вас бросила!..

Она прокричала это Ефиму прямо в лицо и тут же сама пришла в ужас от своих слов.

– Простите, – она остановилась. – Простите!.. Я это сгоряча… Я просто разозлилась…

– Нет, нет, не извиняйтесь, – сухо сказал Ефим.  – Возможно, вы и правы.  Подобные упреки я слышал от жены не раз…

Он усмехнулся.

– Но я не имею права так говорить… Я же вас совсем не знаю!..

 Зоя чуть не плакала.

– Вот видите, несколько минут назад вы чувствовали себя виноватой перед тем человеком, сейчас – передо мной.  Разве можно так жить? А перед мужем, который вас бросил, вы случайно не виноваты?

– Вот уж нет, перед ним – нет! – со злостью сказала Зоя.

– Ну, слава богу! Значит, вы не безнадежны.

И опять Зою царапнул его тон – тон человека, умудренного жизнью и жаждущего научить всех вокруг, как надо жить. Каким-то незаметным образом из нерешительного типа, ждущего ее кивка, улыбки, он превратился в самоуверенного учителя, а она – в робкую ученицу, и все это за какие-то полчаса!

Она краем глаза посмотрела на своего спутника. «Хоть бы шапку человеческую себе купил…» – с раздражением подумала она.

– Итак, вы проиграли, — не унимался Ефим, – значит, завтра у нас свидание!

– Ничего не значит, – хмуро сказала Зоя. – Я в вашей игре не участвовала.

– Как это не участвовали? Разве не вы порадовали незнакомца сообщением, что все семьи непременно разваливаются?

– Вот что, Ефим, – жестко проговорила Зоя и остановилась. – Мы пришли. Игра окончена. Новый год – тоже. Чуда не произошло, хотя, вы правы, какое-то время я буду чувствовать себя перед вами виноватой. Характер – это то, что меняется медленнее всего. Но и он изменится, я вам обещаю.

– Подождите, Зоя, – торопливо заговорил Ефим, мгновенно превращаясь в того же самого робкого и нескладного человека, который подошел к ней у метро. – Чуда не произошло, но может быть, еще произойдет? – он посмотрел на нее умоляющими глазами. – За полчаса трудно узнать человека!..

– Оказалось, легко. Мы поторопились… – Зоя грустно на него посмотрела. – Поторопились рассказать о себе, поторопились себя объяснить… Мы уже понятны друг другу, зачем нам встречаться завтра? Что нового я узнаю о вас, а вы обо мне? Да и стоит ли узнавать?

– Но как же?… Как же?… – растерянно забормотал Ефим.

– Давайте считать, что нам это все приснилось. Вполне подходящий сон для новогодней ночи.

Ефим покачал головой:

– Зоя, а вдруг завтра вы пожалеете? Вспомните о сегодняшней ночи и пожалеете?

– Не вспомню, – сказала Зоя. – И вряд ли пожалею. До свидания…

– До свидания? – встрепенулся Ефим. – Не прощайте?..

– Прощайте. Я неточно выразилась. Извините меня.

Твердым шагом она направилась к подъезду, не разрешая себе оглянуться, хотя оглянуться очень хотелось –  ей было жаль этого попавшегося под горячую руку, ни в чем не виноватого человека.

И слава Богу, что не оглянулась, иначе бы она вернулась: так бесконечно одинок был человек, стоящий на дороге и глядящий ей вслед.

…Она вспомнила о той новогодней ночи, но не на следующий день, как он обещал, а только через тридцать лет – однако, так остро и так безутешно, что засомневалась: может быть, это было только вчера, и не прошло столько лет, и не прошла жизнь?..