Поэты, не любящие критику

Написал пару отзывов на стихи наших коллег, опубликованных в блогах, но они были стерты авторами. Не нравится, когда критикуют, обижаются. Хотя критика, если по делу, должна быть только полезна. Но людям нравится, когда их хвалят, и не нравится, когда критикуют. Это естественно и понятно. Но без критического отношения к себе невозможно совершенствование. Проще отмахнуться от замечания, стереть неприятный отзыв. Но ведь от этого стихи не станут лучше.

Вот написал Генрих Тумаринсон такие строчки:

Пусть на Земле
Все люди будут в штатском

Я заметил:

«Сомнительное желание. Или Вы забыли, что означает выражение “люди в штатском”? Судя по всему, их сейчас в России слишком много. А Вы желаете, чтобы на земле вообще нормальных людей не осталось?»

А он возражает:

«Не думаю, что Вы правы. Выдергивание отдельных слов или словосочетаний из контекста вряд ли оправдано. Ассоциации и “глубинный” анализ текста могут завести очень далеко».

Так ведь стихи и состоят из отдельных слов, словосочетаний и воздуха, если они удачные. И ассоциации читателя — важная составная часть поэзии. Если автор не слышит, что «люди в штатском» имеют еще и другой смысл, причем устойчивый и общепринятый, то он просто глух. Что для поэта так же опасно, как для музыканта.

Но Генрих Тумаринсон хоть не стирает критику, а вот Инна Костяковская, ежедневно радующая своих почитателей, просто стирает те комментарии, которые не хвалят ее стихи. Вот такие, например, ей нравятся: «Все замечательно, все лирично» (Ефим Левертов). Но пользы от такого славословия мало. Тем более, не все там замечательно. Много пустых «красивостей», много материала для пародиста. Вот только один пример:

«Так мудрость в простоту переродится
на крыльях вечности, взлетая синей птицей…»

Ничего себе простота: перерождение на крыльях вечности, да еще взлет синей птицей! Прямо роды (перерождение) на борту самолета Аэрофлота. Не понятно, кто взлетает синей птицей — мудрость или уже простота, в которую она переродилась.

Или картинка природы:

«Старенький причал,
как колыбели лодочки качал.
Порывы ветра выворачивали зонт»

При таком буйстве природы образ колыбели вызывает беспокойство за судьбу младенца. Сомнительный образ, короче.

Но поэтесса обиделась:

«Лев Хоботов, из ” Покровских ворот” был хоть и недотёпа, чудак, но человек тонкой материи, чувствительный и ранимый. Наверное, нужно или соответствовать выбранному персонажу, или под своим именем комментарии писать».

Ах, вот в чем дело! Оказывается, хвалить можно любому, а вот покритиковать — дай справку из ЖЭКа, что жировки оплатил, и копию паспорта представь.

А мой комментарий на это был благополучно стерт. Я же считаю, что человек, публикующий свои стихи, должен быть готов к критике. Допускаю, что могу ошибаться и готов признать ошибку, если она будет доказана. Но просто стирать критику замеченных ляпов некрасиво.

Но сама Инна Костяковская позволяет себе критиковать великих. Нисколько не смущаясь тем, что они с Ларисой Миллер «в разных весовых категориях», она поучает Мастера:

Инна Костяковская

Лариса! В этой строке ударение ритмическое падает так:
Стать Ещё чище и ещё белей. На “е”.
С уважением,
Инна.

Как там Хлестаков говорил: «С Пушкиным на дружеской ноге. Бывало, часто говорю ему: «Ну что, брат Пушкин?» — «Да так, брат, — отвечает, бывало, — так как-то все…» Большой оригинал.

Вот и Инна Костяковская теперь может сказать: «С Ларисой Миллер на дружеской ноге. Учу ее иногда стихи писать». Короче, большой оригинал!

Заканчивая, скажу то, с чего начал.  Отмахиваться от критики — непрактично, ибо лишаешь себя возможности посмотреть на себя со стороны. Без критики невозможно расти, а Инна как поэт еще только начинающий. Хоть и с самомнением. Но это хорошо. К этому бы еще добавить самокритику. Тогда было бы совсем прекрасно. Или, как любит подчеркивать благородный Ефим Левертов, «все замечательно, все лирично».