Ирина Евса. ОЧЕРЕДЬ

— Этот пейзаж, — он вздрогнул, — похож на лес.
— Думаешь, лес? — Ну да, что слегка облез,
если столбы условно считать стволами.
Что не мешает узкой вилять тропе,
перемещая к белому КПП
тех, кто ещё недавно владел телами.

— Значит, без тел? Но я же их вижу. Вот
мальчик идёт. Замаран его живот.
Кровь или краска? — Кровь. Но уже присохла.
«Мам, не ругайся, — плачет, — я ни при чём:
что-то вчера как свистнуло над плечом
возле киоска! — я и упал на стёкла».

— Странный тут воздух: вроде не спёртый, но
делаешь вдох — и сразу в глазах темно.
— Это пройдёт. Вон мать пацана. Вопросом
всех достаёт: а деток оставят нам?
— Их уже вызывает по именам
тот, белоглазый и с крючковатым носом.

И, приглядись, у каждого на спине
надпись своя: «Бахмут», «Балаклея», «Буча».
— Харьков ещё не скоро. Иди ко мне.
— Так себе шутка. Раньше ты мог покруче.
Но…подожди…ведь мы же с тобой…мы не?..