Владимир Пастухов (25 апреля)

Наконец опубличен не только план Путина-Трампа, но и альтернативный ему украинско-европейский план. В некотором смысле он симметричен трамповскому – он тоже про капитуляцию, но только Путина. Главное в нем то, что Путин должен сначала остановить войну и сделать еще много добрых дел, а потом с ним начнут разговор (очень долгий) об условиях мира. По сути, это второе соглашение об объединении Германии или третье минское соглашение.

Лично мне в этом плане нравится практически все. Единственное, что мне непонятно, почему Путин должен его принять. То есть пока это не план мира, а план продолжения войны до победного конца, не важно чьего. В этой связи есть смысл повторить главную мысль, которую пытался донести вчерашним постом. В конечном счете, судьба мира сейчас зависит только от одного субъекта – народа Украины.

Не от Путина, не от Трампа, не от сонма европейских лидеров без лиц, и даже не от Зеленского, а от украинского народа, несущего на себе все тяготы этой войны, точнее — от его готовности и желания продолжать сражаться и умирать за свою мечту о победе, не заморачиваясь вопросом, «сбыточна» она или нет.

Много лет назад, когда Америка и Россия еще были типа союзниками, мне рассказывали апокриф о совместных тренировках в рамках «дружеских обменов» офицеров ФСО и Secret Service. Дело было в Подмосковье. Русские, естественно,«защищали», а американцы -«нападали». Вывод, к которому пришли в итоге, был невдохновляющий: у спецслужб очень мало шансов «защитить объект», если нападающий готов убить себя. Народ, готовый умирать, будет ломать любые правила игры, и с этим ничего нельзя будет сделать.

Выбор, который сейчас делает украинский народ, — это уже не выбор между свободой и несвободой. Это действительно экзистенциальный выбор между жизнью и смертью. Если он выберет смерть и выдаст соответствующий мандат Зеленскому на продолжение войны на любых условиях, то никакой Трамп никакими угрозами Зеленского не продавит и никакой сделки не будет. Если такого мандата Зеленский не получит, то либо ему придется в последний момент «вильнуть», либо снесет его отнюдь не Путин, а сам украинский народ, если он разойдется с Зеленским в своем экзистенциальном выборе.

Это понимают все, и в первую очередь — сам Зеленский. Но  проблема в том, что понять, каков на самом деле был выбор украинского народа, можно будет только постфактум. Никакие социологические опросы, никакие модели с участием как естественного, так и искусственного интеллектов не помогут его выявить раньше, чем воля народа  сама проявит себя. Зеленский может ее угадать, прочувствовать, схватить своей творческой интуицией. Если он попадет, он окажется умнее всех оракулов и будет в пантеоне героев. Если не угадает – он несчастный человек. Нам же не остается ничего другого, как эту волю украинского народа уважать.

Право жить и право умирать, по всей видимости, является суверенным народным правом. И за что, как и когда стоит умирать и стоит ли умирать вообще, каждый народ, как и каждый человек, должен решать сам. Кто-то, потеряв часть, продолжает жить, кто-то предпочитает отдать за часть все. Кто-то становится Маресьевом, а кто-то — Гастелло, и оба – герои.

Один русский поэт написал о другом, повесившемся русском поэте: «В этой жизни помереть не трудно, сделать жизнь значительно трудней». И вскоре после этого застрелился. Никто другому не судья в таком деле, и я в первую очередь. Но именно этот выбор решит всё.