Татьяна Хохрина

61 год Театру на Таганке. То, что сейчас называется этим именем, никакого отношения к юбиляру, а точнее говоря — к совершенно особенному, в каком-то смысле священному и знаковому месту в нашей памяти отношения не имеет. Ведь не место и не название его определяли, его определяли ЛЮДИ. И что бы про них ни говорили, и как бы ни пытались выпятить их слабости и ошибки, и как бы ни ухмылялись, доказывая — «ничего особенного», это все неважно и вранье. Всё было в них особенное, они создали особенное, сами стали особенными и особенными остались навсегда.

Я в первый раз попала на Таганку школьницей, мне посчастливилось увидеть шедший еще в премьерном режиме «Добрый человек из Сезуана», и я была сражена им насмерть. Мне понравилось всё и все, любое другое театральное действо слиняло и надолго отошло в тень. Я рвалась на Таганку, как рыба на нерест! Клянчила билеты у всех так или иначе причастных к искусству родительских приятелей, покупала билеты и контрамарки у спекулянтов, иногда везло на лишний билетик, несколько раз меня просто пожалели и провели работники театра. Для меня не было много лет лучшего подарка и большей награды.

Все спектакли до отъезда Любимова я видела из партера, с галерки, со ступенек, с приставного стульчика и стоя. Большинство спектаклей знала наизусть и вполне могла бы заменить суфлера или запившего участника. Жаль, что никто этого не знал и так и не удалось поучаствовать. Все драмы, пережитые театром, воспринимались как личные, все потери — как личные, все разборки — как личные, все неудачи и успехи — как личные. При всей нетеатральности судьбы, профессии, круга общения Театр на Таганке стал частью судьбы, частью жизни, частью памяти. Встреченные на улице случайно люди Таганки вызывали нежное и счастливое узнавание родных лиц, вне зависимости от всех глупостей и сплетен.

Каким счастьем было возвращение Любимова, какой бедой стал разлад в театре, каким горем была смерть Высоцкого, как больно было осознавать, что ТОТ театр кончился…Казалось бы, не первый случай, и с другими бывало, у любого театра успех конечен, но все внутри сопротивлялось мысли о конце Театра на Таганке. И сейчас, когда все только в памяти, когда нет уже многих таганцев на этом свете, когда море написанного о Таганке выполоскало ее до чистой воды, мне кажется, что Та Таганка все-таки не исчезла.

Столько лет она давала такую поддержку, силу духа, надежду, ощущение своих, веру в возможность свободы и честного открытого слова такому огромному количеству людей и так вросла в их жизнь и память, что и сегодня о ней думаешь не как о канувшем в историю артефакте, а как о живом современнике, которого, может, физически и не стало, но жизнь которого по-прежнему пульсирует в нас, а эхо его слов слышно и сегодня.

(Для выбора полноэкранного режима следует несколько раз щёлкнуть экран левой мышкой, а вернуть экран к первоначальному размеру можно нажатием на кнопку Esc)