Владимир Пастухов (17 апреля)

Вряд ли стиль в политике – главное. Но в переломные моменты истории он почему-то выходит на первый план. «Как» зачастую становится важнее, чем «что». Если наша эпоха – переломная (а в этом с каждым днем остается все меньше сомнений), то у нее должен быть и свой стиль. По многим косвенным признакам этот стиль уже определился достаточно ясно как «жлобский».

Как это ни парадоксально, тема жлоба и жлобства гораздо глубже разработана в украинском дискурсе, чем в российском. Не то чтобы в России был недостаток жлобов, но рефлексия жлобства тут очевидно была на недостаточно высоком уровне. Когда я переехал из Киева в Москву, то обнаружил, что уровень осмысления этого важнейшего для функционирования любого общества архетипа здесь явно недостаточен по сравнению с родным мне городом. Мне приходилось часто и подробно объяснять, что именно скрывается под этой ёмкой характеристикой сложного комплекса душевных качеств.

Не то в Украине. Здесь жлоб как социо-культурное явление всегда находился в центре пристального внимания городской интеллигенции, немало от него настрадаашейся. На переломе эпох замечательный украинский писатель Павло Загребельный в романе «Пiвденний комфорт» («Южный комфорт») дал, с моей точки зрения, каноническое определение жлобства как не ограниченной ничем амбиции невежества. Жлоб, по мнению Загребельного, — необтесавшийся толком в городе сельский житель (по Махначу – представитель «полугородской культуры»), который плохо представляет, на какое место в социальной иерархии может претендовать, и поэтому старается заполнить собой все доступное пространство.

Все это я вспомнил исключительно благодаря одному медийному подвижнику, который практически в режиме онлайн наладил трансляцию в русском переводе   публичных мероприятий в Вашингтоне. И дело не столько в переводе, сколько в том, что все оказалось собрано в одном месте: сам Трамп, его команда, пресс-конференции, брифинги министров и так далее. Я погрузился на несколько дней в этот дивный новый мир сегодняшней Америки. Как говорил Хрюн, «Внушает!».

Когда я только эмигрировал из России 16 лет тому назад, то, к неудовольствию своей семьи, продолжал инерционно смотреть российское телевидение: новости, фильмы, шоу. Никак не мог перерезать пуповину. Это прошло в 2014 году. И нет, это не было связано с дезинформацией и пропагандой – можно ли меня, рожденного в СССР, этим удивить! Нет, я просто физиологически перестал переваривать тембр их голосов и их жлобское самолюбование. Это как железом по стеклу. Одиннадцать лет спустя этот звук достал меня с другой стороны океана – оттуда, откуда дует уже не восточный, а западный ветер.

У меня, как у Синявского, с Путиным и с Трампом в первую очередь стилистические разногласия. Я никак не могу привыкнуть к тому, что скромность и сдержанность, в том числе в выражениях, и прочие бесполезные ныне добродетели, которым не всех, конечно, но многих мама с папой учат в детстве, попали под новую «культуру отмены» и вытеснены пошлым кривлянием и апломбом. Это ведь не о политике, а о чем-то большем, что вот-вот всех нас поглотит: об эпохе «мирового жлоба»…