Татьяна Хохрина ко дню рождения Владимира Нарбута (14 апреля)

В этот день в 1888 году родился замечательный поэт-акмеист, прозаик, редактор и литературный критик ВЛАДИМИР ИВАНОВИЧ НАРБУТ. В этот же день пятьюдесятью годами позже, в 1938 году по постановлению тройки он был расстрелян, а в 1956 г. посмертно реабилитирован.

В. Нарбут родился в Черниговской губернии в многодетной семье, блестяще окончил Глуховскую классическую гимназию, а позже учился в Петербургском университете сразу на трех факультетах: математическом, восточных языков и филологическом. Еще в студенческие годы он увлекся литературной деятельностью, печатался в петербургских журналах, сблизился с С.Городецким и Н.Гумилевым, вошел в Цех Поэтов с момента его образования и стоял у истоков акмеизма.

Первый его сборник «Аллилуйя» вызвал не только скандал в литературных кругах, но острую критику властей и религиозных деятелей. Чтоб избежать судебного преследования, Нарбут вместе с Гумилевым уехал на полгода в этнографическую экспедицию в Сомали и Абиссинию.

Вообще, несмотря на то, что в юности он перенес тяжелую болезнь и на всю жизнь остался хромым, что позволило позже В. Катаеву в «Алмазном венце» зашифровать его под прозвищем Колченогий, Нарбут был человеком отважным, многократно участвовал в военных действиях, поддерживая левых эсеров, а потом сблизившись с большевиками. Но его политическая позиция была неочевидна, в 18-м году семья его была подвергнута нападению большевистского отряда, брат Владимира Нарбута при этом был убит, а сам Нарбут тяжело ранен, потерял руку и чудом не погиб.

После Гражданской войны Нарбут возглавлял отделения РОСТа в Одессе и Харькове, занимался преимущественно редакторской работой, был дружен с Багрицким, Олешей и Катаевым. Позже он переехал в Москву, но там попал в поле зрения НКВД, был обвинен в буржуазном национализме, сначала осужден на пять лет лагерей, сидел в дальневосточных лагерях, Магадане и на Колыме. На Колыме в разгар гаранинщины — массового террора в колымских лагерях — он был осужден вторично и в день своего пятидесятилетия расстрелян. Он не только был уничтожен физически, он был практически вычеркнут из истории литературы ХХ века, и имя его до перестроечных публикаций оставалось практически неизвестным.