Гасан Гусейнов. Почему Трамп запрещает политкорректность

В позднем СССР был анекдот, высмеивающий ретроспективную неполиткорректность методом короткого замыкания. Из песни слова не выкинешь, и есть в русском языке пословица «незваный гость хуже татарина». В комментариях к этому устаревшему, но все же не готовому исчезнуть выражению обычно писали, что имеется в виду так называемое татаро-монгольское иго, к современным советским татарам отношения не имеющее, так что, мол, и обижаться тут не за что. Но анекдотчики почуяли добычу, когда в Советском Союзе началось что-то похожее на национально-освободительное движение под названием «парада суверенитетов», и вот возник такой анекдот: «По многочисленным просьбам трудящихся неполиткорректная пословица отменяется, и вместо нее в словари вносится формула «незваный гость лучше татарина». Вопрос сейчас не в том, был этот анекдот смешным или нет, а в пределах гибкости самого языка.

В языках Европы есть слово «цыган», обозначающее и конкретный народ, ведущий кочевой образ жизни и сам себя называющий иначе — рома и синти, и — в переносном смысле — вольного, слишком вольного человека, в диапазоне от непоседливого попрошайки и конокрада до гениального музыканта и воплощения самой доброты. Романтическая поэзия закрепила один образ, угрюмая подневольная толща носителей языка — другой.

В текущем русском выигрывает слово во втором значении, иногда с ударением на первом слоге. Появилось новое отвратительное слово «инфоцыгане». Им пользуются иногда в других отношениях вполне приличные люди, когда хотят сказать о мошенниках, либо втирающих беззащитной публике лживые сведения, либо побирающихся по каким-то инфопомойкам. Но какого черта для характеристики какого-то пропагандиста-фейкометчика использовать этноним? Как бы то ни было, молчаливый общественный договор об избегании таких слов вовсе не был бы вреден. Если бы был молчаливым и основанным на общем согласии авторитетных СМИ.

Но что вообще такое авторитетное СМИ в наши дни? В газете Gizmodo вышел каталог слов, предназначенных к запрету в авторитетных изданиях США.

В статье Матта Новака (Matt Novak) приводится такой перечень:

активизм

активисты

адвокатура

защитник

адвокаты

барьеры

предвзятое отношение

предубеждения

B(I)PoC — аббревиатура, обозначающая чернокожих, латиноамериканцев и коренное население Америки (по-русски говоря, «индейцев»), которых должно быть видно, но так, чтобы это одновременно не пробуждало колониальный расизм белых;

разнообразие сообщества

справедливость сообщества

культурные различия

культурное наследие

чуткое отношение к культуре

инвалидность

дискриминируемые

дискриминация

различные слои населения

различные сообщества

разнообразное сообщество

разнообразная группа

разнообразные группы

диверсифицированный

диверсифицировать

диверсификация

разнообразие и инклюзивность

равенство разнообразия

повышение разнообразия

равные возможности

равенство

равноправие

этническая принадлежность

женщины

содействие инклюзивности

гендер

гендерное разнообразие

полы

язык вражды

исключенные

укрепление инклюзивности

латиноамериканское меньшинство

исторически

неявные предубеждения

инклюзия

инклюзивный

инклюзивность

увеличить разнообразие

коренная община

неравенство

институциональный

ЛГБТ

маргинализовать

маргинализованный

меньшинство

меньшинства

мультикультурный

поляризация

политическая поляризация

предрассудки

привилегии

поощрение разнообразия

раса и этническая принадлежность

расовое разнообразие

расовое неравенство

расовая справедливость

расовый

расизм

чувство принадлежности

сексуальные предпочтения

социальная справедливость

социокультурный

социально-экономический

статус

стереотипы

системный

травма

недооценённый

недостаточно представленный

недообслуживаемый

недопредставленность

недопредставленный

недооцененный

жертва

женщины и недопредставленные

К тому же, напоминает Матт Новак, это происходит не только в Национальном научном фонде (NSF). На минувшей неделе тот же автор рассказал в Gizmodo, как чистят свои сайты и отчеты от запрещенных слов в CDC — национальных Центрах контроля и предотвращения болезней.

Что значит все это для Америки и для остального мира? С одной стороны, ничего. С другой стороны, кое-что новое.

В каком смысле это не значит ничего? Очень просто. В РФ запрещен матерный язык. Но этот запрет ничего не значит. Страна как была матерной сверху донизу, так и осталась. Сам ее хозяин то и дело подпускает цитату, о матерном источнике которой не знают только младенцы. Так что этот запрет никакого значения не имеет.

Но вот запрет, например, на слова «война», или «трансгендер», или «небинарная личность», или «ЛГБТ+», вполне действует: одни сидят за «дискредитацию армии», другие — за «пропаганду гомосексуализма», третьих штрафуют за «пропаганду бездетности».

А что в США? Почему так взъелся «рыжий клоун» и «фашист», как его нередко называют в оппозиционной американской печати и в соцсетях, примерно на те же слова и понятия, которые так ненавидят Путин и его окружение. Потому что весь вышеперечисленный словарь — детище западного либерализма последних нескольких десятилетий. Именно либеральный взгляд на мир утвердился в качестве мейнстрима за последние лет сорок. С одной стороны, этот подход (политическая корректность и защита каждого, включая крохотные меньшинства, от вербальной агрессии, словесного насилия) научил общество критически взвешивать печатное и устное слово.

Отменив или запретив уничижительные, даже только в тенденции, описания людей по цвету кожи, борцы за политкорректность научили молодежь не видеть цвета кожи или разреза глаз другого, т. е. не видеть, не различать в соседе чужака, пришельца. В многоцветной (инклюзивной, разнообразной) школе северного полушария дети и в самом деле не видят, что дружат с ребенком «чужого племени». Но тут выяснилось, что и это невиденье можно истолковать как пренебрежение. А научись-ка ты, дружок, одновременно видеть и не видеть. Мало того, ты научись говорить так, чтобы одновременно признать другого и равным тебе, другим, чем ты сам. И при этом говори так, чтобы твой собеседник понял: «Он помнит об ответственности своих белых предков-колонизаторов за страдания, причиненные моим предкам, бывшим рабам, бывшим беженцам».

Другими словами, усердные распространители политической корректности, десятилетиями пригвождавшие к позорному столбу людей за их недостаточно вдумчивое обращение со словами, сейчас получили, в некотором роде, так называемую ответку. За самоуверенность, самоуправство и даже за непонимание законов, которым подчиняется речевой опыт больших сообществ.

Академическая Америка пыталась внушить людям, как им правильно говорить, чтобы не задеть то одно меньшинство, то другое. Но в определенный момент самая активная и авангардная часть этого сообщества начала путаться в собственных инструкциях и директивах. Где пролегла граница, которую перешли борцы за безграничную политкорректность?

Это — предмет специальных исследований и открытых дискуссий.