ИРИНА ЕВСА / СЕРГЕЙ ЛЕЙБГАРД

Ирина Евса. ПОЕЗД

И, вертясь, трясёт нечесаной головой,
и сопит, с часами блёклый пейзаж сверяя.
Наш состав по водам движется, как живой.
Хлороформом пахнет наволочка сырая.

Всех достал, трещотка (вот уж не повезло!):
мол, стекло в подтеках, чай не разносят утром;
чем лечить подагру, кто изобрел весло,
москалям сейчас вольготнее или украм.

Выясняет нудно: вторник или среда?
То ли он, хлебнув, куражится, то ли бредит.
А еще все время спрашивает: куда
этот поезд едет?

Но уже глупца назначил своим врагом
с верхней полки дядька. И настучал на гада.
— Вы его куда — с вещами?
— В другой вагон.
Проводник суров: «Постель не бери. Не надо».

Тут законы круты: если чужак — свали.
В коридоре — пусто. Шторки раздвинешь — голо.
Но все глубже, глубже — в сумрачные слои —
проникает поезд из одного вагона,

заливая светом логово темноты,
где цветут, кренясь, медуз голубые маки,
где, со дна поднявшись, ляхи и гайдамаки
подплывают к нам, как рыбы, разинув рты.

Сергей Лейбгард

прости за бред подонка и лгуна
хулителя плешивого сатрапа
над площадью похищенных луна
нахальная похожая на трампа

какой ещё придумать алгоритм
чтоб потерять обличье человека
глаза закрою вижу как горит
библиотека

маши маши крылами век своих
на сваях птиц непрошенная стая
давай за трою выпьем на троих
давай за бучу выпьем не вставая

над третьим римом властвует бугор
в бессмертной подворотне впавший в кому
зенит купил в конце победный гол
в добавленное время ко второму

рычит толпа в шизо убит спартак
да здравствует четвёртый карамазов
ты как попал в израиль а вот так
я целился в россию но промазал

безногий отрок ползает меж плит
на суржике бормочет инвалид
корит меня за все свои мытарства
и вычурное слово суицид
суёт мне как заветное лекарство