Меньше знаешь — больше веришь…

Шустрый израильский экскурсовод, пробегая мимо «камня обрезания», мимоходом о нем упомянул, и двинул было дальше, но пытливые российские туристы задержали его вопросами.  Короткий рассказ о том, что Христос, как и все израильские младенцы мужеского пола, был обрезан на 8-ой день от рождения, вызвал в группе  не просто волнение, а натурально,  кратковременный шок. Кто-то растерянно и изумленно повторял «так выходит, что он еврей, что ли был?», а кто-то подсчитал, что 1 января, т.е. «Новый Год»  — это и есть день обрезания.

Одна женщина, с которой мы разговорились еще в автобусе по дороге в Вифлием, учительница из Саратова, не на шутку разволновавшись, громко спросила, а  в  Сретенье, мол, куда в Сретенье-то его принесли?  «Куда, известно куда», — уверенно ответил ей и всем остальным пожилой мужчина. «В Храм. В Храм православный и принесли». Исконный порядок вещей восстановился и умиротворенные этим туристы потянулись в сторону  яслей, куда разодетые в парчу и золото дяденьки только что положили, после торжественного проноса через всю Базилику, гуттаперчевую дитеньку.

Помню, что в этот самый момент окончательно поняла, почему иудаизм не стал, как изначально было Им задумано, всеобщей мировой религией. Нету в ТАНАХе таких обворожительно сказок, с осликами, волами и спящими под одной рогожкой волхвами с подарочками для младенчика, без которых «детей, женщин и прислугу», к Богу (что бы под этим не понималось) не привязать. Полюбить единого, всевечного, всесущего, и НЕ воплощенного ни в трех, ни даже в одной единственной зримой ипостаси,  а также не  имеющего  ни сына, ни жены, ни свояченницы  Lord of Universe, — на это оказалась  способна только та группа людей, которой Самим и приписана эта почетная миссия.

Да, как-то несмешно в итоге получилось, хотя наяву эпизод был презабавным.

Но вывод делаем однозначный: Чем меньше знаешь — тем больше веришь.

Само собой, без «Сретенья» Бродского тут не обойтись. Две финальные строфы там совершенно  гениальные:

…И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою,

как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась. 1972 г.

Почему древнейшее иудейское законоуложение по «выкупу младенца  в Храме», от которого через 70 лет, после того, как Мария и Иосиф принесли (если) туда сына-первенца, остался лишь фрагмент западной окружной стены, — почему оно не вдохновило его написать что-либо подобное Сретенью? А между тем, без этой заповеди, записанной в 18-ой  главе Книги «Чисел», никакого Сретенья и в помине бы не было. Не говоря о том, что «правило выкупа» первородных младенцев мужского пола  восходит к древнейшей истории Исхода евреев из «дома рабства». Почему он предпочел копию оригиналу?  Нет ответа.

P.S.

Видео: о. Александр Шмеман читает «Сретенье» Бродского

Вот, мне прислали сегодня из Москвы уникальную запись.  «Сретенье» Бродского читает о. Александр Шмеман. Венецианская барочная музыка и кадры из «Ностальгии» Тарковского  усиливают и без того ошеломляющее  впечатление. Отец Александр — Доктор богословия, профессор, близкий друг Солженицына, с которым он на несколько дней уединился в горном домике под Цюрихом буквально в первые недели своего изгнания. О чем они там толковали, знает тот, кто прочел феноменально интересные «Дневники» о. Александра Шмемана, и/или «Угодило зернышко меж двух жерновов» («Очерки изгнания») — второй мемуар Солженицына, продолжение первого — «Бодался телёнок с дубом».

Enjoy!