Владимир Пастухов. Две записи (13 февраля)

К вопросу о заявлениях Зеленского эпохи «трампеца». Если бы кто-то взялся выстроить  сплошную ленту этих заявлений (любимое занятие хейтеров Арестовича), то мы увидели бы, как он последовательно непоследователен в своих высказываниях. Но любим мы его не за это, а за уникальный дар представить любую непоследовательность как последовательную эволюцию взглядов.

Надо ли честно и откровенно сразу публично признать всю сложность военно-политической ситуации и предложить нации принять реальность такой, какая она есть, или нужно продолжать с невиданным упорством дополнять эту реальность несбыточными надеждами в расчете, что момент принятия так никогда и не наступит?

Что в этой истории первично, а что — вторично? Нежелание лидера раскрывать глаза нации на реальность или желание нации жить с широко закрытыми глазами? Есть подозрение, что в этой истории нет ни обманщиков, ни обманутых. Нация не может переступить через боль, и у лидера нет другого выхода, как раздавать обезболивающие средства. Все и так все понимают без слов, но по умолчанию договорились, что не говорят о том, что понимают.

Вопрос, который неизбежно в связи с этим возникает, — не окажется ли в итоге Зеленский в ситуации заложника, которому уготована роль сакральной жертвы? Вряд ли общество признается в том, что оно в чем-то обманывалась. Более логично предположить, что оно кого-то назначит обманщиком и спишет на него всю свою боль. Вспомнит ли оно тогда, что благодаря Зеленскому ему в принципе есть что терять?

Предвидя все то, через что почти неизбежно придется пройти Владимиру Зеленскому, я хотел бы сейчас «на входе» обозначить, что в итоге он войдет в историю как герой. Проблема в том, что в наших широтах  героев особенно сильно любят посмертно.

*********************************************************

Похоже, что офис президента Зеленского в своем стремлении хеджировать электоральные риски докопался до «порошенки». Или «прикопался» к Порошенко – если кому-то так больше нравится.

Мне непонятна сама концепция «санкций» в отношении собственных граждан. Она плохо вписывается в формат презумпции невиновности и вообще чего-либо правового. Здесь гораздо больше от альтернативно-одаренного путинского правосудия, чем от европейских правовых подходов.

Конечно, можно сказать, что земля круглая, и если очень долго идти в какую-то одну сторону, то неминуемо зайдешь в свой собственный тыл с другой стороны.

Но может быть, Порошенко просто интернируют, как интернировали японцев в Америке во время Второй мировой войны? Однако тоже непонятно — в качестве кого? Русского – не похож, еврея – не один такой, или все-таки действительно в качестве японца? Но в Америке все-таки интернировали всех японцев, а не только кондитерских королей.

Если Порошенко — изменник Украины, так и судите его по строгим законам военного времени, хоть «тройкой»,  но не устраивайте цирк с конями.

Кстати, о цирке. Когда я дошел до отказа Порошенко в допуске к чему-то высокочастотному, я потерял нить событий. В целом приходящие из Вашингтона и Киева новости заставляют поверить, что мы все стали гостями фестиваля черной клоунады, участники которой задались целью так уконтрапупить общественное мнение, чтобы Путин на этом фоне выглядел самым нормальным.

Есть, однако, и другой более практичный взгляд на предмет. Пока я писал этот пост, моя жена распорядилась скупить остатки рошеновской «Коровки» в местном супермаркете (кстати, действительно хороша!). Интернируют – не интернируют, а «Коровки» точно скоро не станет.