ГРИГОРИЙ ПЕВЗНЕР / ТАТЬЯНА ВОЛЬТСКАЯ / ИРИНА ЕВСА

Григорий Певзнер

В России надо жить повыше
(всё ниже пятого – не то),
чтоб ты, чуть что, в окошко вышел,
когда войдёт понятно кто.

Чтоб никакие понятые,
ни протоколы – ни хера!
Чтобы никакие запятые –
лишь точка на листе двора.

Чтоб роспись по асфальту кровью:
шагнул в окно и был таков.
А там пусть шарят на здоровье
среди твоих черновиков.

07.02.2025

Татьяна Вольтская

Беги-беги походкой резвою –
Вверх – от разлуки до разлуки –
По лезвию любви, по лезвию,
Над городом раскинув руки.

Над этой улицею сирою,
Пустынной, заспанной, в халате,
Беги, опасно балансируя,
Как на невидимом канате,

Над этой жизнью бесполезною,
Скрепленной на живую нитку,
По лезвию любви, по лезвию,
Покуда нежности в избытке,

И над согражданами, падкими
До сладкого и дармового,
И над дождем, босыми пятками
Вдруг прыснувшим от постового,

Беги над пьяными и трезвыми,
По мокрым рельсам и по шпалам,
По лезвию любви, по лезвию:
Оступишься – и все пропало.

Ирина Евса. В БУХТЕ

Это Фет заморочил ей голову. Он
ей втемяшил: «Надень свою шаль и капот…»
И надела. И смотрит на выжженный склон,
отраженный в лазурном дроблении вод,

на кафе у причала, где дыню с ножа
ест заезжий узбек, на пичугу в кусте, –
мотыльковыми крыльями кружев дрожа,
как привядший цветок в грозовой духоте.

Отплывающий катер училку отвлек
от бессмертной печали в последней строке.
И, сложившись, трепещет седой мотылек,
у которого тает пыльца на щеке,

и напрасная в мочках блестит бирюза,
и нелепые фалды спадают с колен…
Вот сейчас набежит, загрохочет гроза!
Все уйдут. И она дочитает катрен.