ГАСАН ГУСЕЙНОВ. ТОШНОТА МОЗГА, ИЛИ НОВЫК РЕГИОНЫ ОСВОБОЖДЕННЫЕ ОТ ЛЮДЕЙ

Филолог Гасан Гусейнов в своей еженедельной колонке на RFI разбирает на историческом фоне проговорки Владимира Путина об истинном смысле деятельности текущего руководства РФ по, как сказано в УК РФ, «дискредитации использования Вооруженных сил Российской Федерации». Какие старые языковые ошибки повторяют люди, не спрашивая со своего начальства за истребление собственных детей?

Женщина с коляской в Покровске Донецкой области, на который наступают российские войска, 12 декабря 2024 г. REUTERS — Inna Varenytsia

Удивительно, какую роль до сих пор играют слова, внедренные в политический лексикон Германии и Советского Союза всего за несколько лет. «Окончательное решение еврейского вопроса», «уничтожение кулачества как класса», «аризация» и «коллективизация», или вот «борьба с космополитизмом» и «сионизмом». Немецкие идеологические выражения легитимировали практики, которые очень скоро, уже в 1945 году, были публично помечены как неприемлемые. С русскими выражениями ничего подобного не произошло. Они прочно вошли в язык и стали частью его нейтрального словаря.

Мало этого. Когда в бывших республиках СССР начали вспоминать голод, организованный там как раз в рамках «раскулачивания» или «коллективизации», из уже не советской Москвы раздался громкий окрик: а что это вы, украинцы, называете это на своем языке «голодомором», а вы, казахи, еще и свое слово пишете не по-русски: ашаршылық? Это же был общий союзный голод: все пострадали, и русские, и немцы Поволжья… И жи-ши по-русски положено писать через «и».

Как объяснить людям в России, которые продолжают описывать одну из самых страшных страниц в истории своей страны привычной «коллективизацией», вполне иронично говоря о «раскулачивании», когда у кого-то забирают какую-нибудь сладость или игрушку.

Или вот «точки оседания». Так в Казахстане, где большая часть населения были кочевниками, советская власть решила посадить всех на землю. Отобрала скот и начала свозить людей в эти самые «точки оседания». Словосочетание это ровным счетом ничего не скажет большинству бывших советских людей. А ведь это была программа «Малого Октября», которую развернул в 1925—1927 гг. второй секретарь обкома Филипп Голощекин, конфисковавший у людей миллионы голов скота. Революционер сгонял в эти самые «точки оседания», чтобы приучить казахов к прогрессивному оседлому образу жизни. Но и о «голощекинском голоде» — другом названии голода, ашаршылықа, коллективизации, раскулачивании, бывшие советские граждане в РФ тоже ничего не знают, да и знать не хотят.

Остался только нейтральный словарь? Нет, не только. Осталось воинствующее невежество, которое с недавней истории легко перекинулось сейчас на путинский словарь. У нас СВО, СВО, СВО. Не война, никакая не война. Ну какая война? Ну какая оккупация? Это называется «новые регионы». Не разрушенные и оккупированные города Украины, а «новые регионы» Российской Федерации, осваиваемые, потому что мы же там всё восстанавливаем, будущую жизнь Новороссии организуем. Там нас многие ждали. Вот сейчас в очередь становятся на жилье. Наши люди из Сибири квартиры в Мариуполе покупают! Восемь миллионов украинцев, говорите, бежали? Да кто ж их гнал? Мы сначала только немного бомбили и стреляли, потом помародерствовали, был грех. «Лес рубят — щепки летят». А потом зато сразу же переименовали «оккупированные территории» в «новые регионы».

В разговорах москвичей и ленинградцев, которые попадают куда-нибудь в Европу, часто слышится: «Ну сейчас же в новые регионы стали столько вбухивать, что самим не хватает». Словосочетание произносится с той же легкостью, с какой Ф. Голощекин докладывал об успехе «точек оседания».

В субботу 14 декабря 2024 года на съезде «Единой России» выступил глава текущего российского государства Путин. Человек, по прямому приказу которого с 24 февраля 2022 года убиты и искалечены десятки тысяч людей в Украине, сожжены в своих танках и уничтожены иным образом десятки тысяч его собственных подданных, использует для обозначения этой истребительной акции выражение «специальная военная операция», или просто СВО. На собрании в Москве названный поджигатель братоубийственной бойни, в частности, сказал:

«„Единая Россия“, как настоящий лидер, работает именно там — там, где решается судьба страны, вместе с нашей Армией и Флотом, с коллективами предприятий ОПК, с миллионами людей, которые всем сердцем поддерживают фронтовиков, с волонтёрами, которые формируют всё самое необходимое, личным участием в добровольческих инициативах приближают нашу Победу. Многие депутаты Государственной Думы от „Единой России“, региональные и муниципальные руководители разного уровня сами пошли на фронт, чтобы сражаться за Родину. Это — мужественный, смелый шаг, достойный всяческого уважения».

«Повышенное внимание необходимо уделять тем, кто вернулся домой после тяжёлых ранений».

«В Послании и на прошлом съезде „Единой России“, в том числе, говорил о важности воспитания, подготовки сильных, надёжных и перспективных кадров. Повторю ещё раз и сегодня: для партии это не просто приоритет — от этого зависит её будущее».

Зачем в смысловое зияние между ловко придуманным неологизмом СВО и запрещенной «войной» организатор смертоубийства вставил слова «фронт» и «фронтовик»? Чтобы потеребить в памяти людей слово времен Великой отечественной войны, чтобы под защитой убитых и покалеченных им людей избежать ответственности за свои преступления против человечества?

Что цель именно такова, демонстрирует язык российских законодательных актов. Людей, требующих прекращения преступной агрессии против Украины, людей, ставящих знак равенство между фамилией президента РФ и войной, судят по статье закона. Вот она, в редакции 30 ноября 2024 года:

«Статья УК РФ № 280.3. Публичные действия, направленные на дискредитацию использования Вооруженных Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и ее граждан, поддержания международного мира и безопасности, исполнения государственными органами Российской Федерации своих полномочий, оказания добровольческими формированиями, организациями или лицами содействия в выполнении задач, возложенных на Вооруженные Силы Российской Федерации или войска национальной гвардии Российской Федерации».

Выход на демонстрацию с плакатом «Путин = война» — это, оказывается, «публичное действие, направленное на дискредитацию использования Вооруженных Сил РФ в целях защиты интересов РФ». Только люди, оглушенные пропагандой, могут не заметить, что у всей этой записанной в законе белиберды есть только один прямой смысл, и он даже не таится в подтексте, а весь — снаружи. Даже пьяный человек, разглядывая свои рвотные массы, легко восстановит в сумеречной памяти, что он сегодня ел.

Итак, «публичные действия» — это объявление «специальной военной операции» 23 февраля 2024 года и отправка армии под видом спецподразделений в соседнюю суверенную страну — Украину. Страну, которая Российской Федерации ничем не угрожала.

24 февраля 2022 года президент Путин сам дискредитировал, таким образом, вооруженные силы РФ, превратив их, и уже не в первый раз, в незаконные вооруженные формирования, действующие против Конституции РФ.

Солгав о задачах своей специальной военной операции, этот человек действовал в целях, прямо противоположных защите интересов вверенной ему РФ. Занятно, что сам этот любитель спецопераций любит фотографироваться в окружении своих воинов. На снимке 1 января 2023 он изображен в окружении еще целых и невредимых своих охранников.

Новогоднее обращение Владимира Путина 31 декабря 2022 года © скриншот из YouTube

А 3 декабря 2024 навещает жертв своей политики в ЦИТО.

3 декабря президент России Владимир Путин приехал на предприятие реабилитационной индустрии «ЦИТО» и встретился с военными, ставшими инвалидами в ходе войны против Украины © Vladimir Astapkovich/Pool via REUTERS

Почему же вместо того, чтобы судить по статье 208.3. УК РФ зачинщиков войны, громогласно и публично ее объявивших и вот уже три года ее восхваляющих, по ней судят тех, кто в одиночку выкрикивает одно-единственное требование остановить войну?

Объяснение довольно печально, и мы найдем его в истории публичного злоупотребления языком. Давно и скрупулезно изученной, например, во Франции, где уже Жермен де Сталь в начале XIX века описала механизм работы якобинской пропаганды террора. Давно и прочно забытый в России марксист Поль Лафарг, чья книга о языке Французской революции вышла в 1930 году, или немецкий филолог Эрнст Клемперер, чья книга «Язык Третьего Рейха» (1946) вышла в русском переводе с опозданием на советскую власть. Во Франции и в Германии обществу, школе, подросткам и студентам десятилетиями разжевывали, что делали с их языком и с сознанием их предков и старших родственников певцы истребительных идеологий.

А вот СССР и РФ не повезло. В 1960-х это было запрещено, в годы свободы 1989–1999 на это уже не хватило ни времени ни сил. А четверть века назад власть в стране перешла к тому самому ведомству, которое почти уже сто лет назад организовало истребление крестьян в России под именем «коллективизации» и «раскулачивания», истребление кочевников-казахов, свозя их в «точки оседания», и вот теперь организует массовое истребление людей в Украине и собственных безропотных солдат под видом «специальной военной операции» в целях «освобождения новых регионов».

Пять лет назад меня коллективно журили за то, что я назвал русский политический язык путинской эпохи «клоачным».

Сегодня антропологи, бежавшие из РФ, не боятся назвать его даже «некроязыком».

Но это все — слова из области описания действительности. А как быть с нею самой, с этой действительностью? Как быть с людьми, которые смеют думать, что есть какой-то общий для всех океан великого и могучего языка, на небурных волнах которого трубят бессмертные лайнеры Достоевского и Гоголя, Пушкина и Чехова? Как быть с этими гордецами, которые спрашивают, ну зачем же унижаться и слушать ядовитое чириканье бледных чижиков путиных и пригожиных, медведевых и патрушевых? Они же вовсе не Россия, что вы, бросьте, не парьтесь, не загоняйтесь! Как объяснить простодушным соотечественникам значение русской пословицы о ложке дегтя в бочке меда? Как добиться от них ответа, не жалко ли прожить свою жизнь и умереть носителями клоачного языка Путина, а вовсе не языка Пушкина? Дайте ответ! Не дают ответа.