Аля Хайтлина. Попытка возвращения

Это время моё наступило — с подутренней мглой, свистопляской ветров. Пахнет свежей щепой из распила — пора изготавливать домик из дров. Прошлогодней газетой очаг набивать, одеяла теплее свалить на кровать. Если кто не готов к этой тьме — не везёт, я тут дома, я точно готов.

Это время моё — перевёртыш, подменыш, где ночь называется днём. Понастраивал планов — тотчас же отменишь, садись, согревайся огнём. Вороши угольки, чертыхайся от искр, позолоченной боли почётный министр. Ничего в твоей власти — давай, управляй. Не умеешь — сумеешь потом.

Это время воды, замерзающей влёт, не заплакать, лица не умыть. Ты не любишь наш лёд? Ты полюбишь наш лёд, как его полюбили и мы. Не предложат иного — а как без любви, вот и правь его, плавь его, рядом плыви. Почему? Потому, и об этом тома. Это правило вечной зимы.

Это небо — так низко, что давит висок, то ли снег, то ли сразу буран. Холодок проникает сквозь щель-волосок сероватых рассохшихся рам. Но огонь разгорелся — не спи, вороши. В ледяные ладони горячим дыши. Если ночью не сможешь огня удержать, то чего ожидать от утра.

Это время любви — и не той, что взросла там, где можно бы и без неё. Леденелой любви — ей надышишь в ладонь, и она говорит, узнаёт. Не обнимешь — не выживешь, ветру грозя, это время любви, без которой нельзя. Одинокое тёмное время любви, снега музыка, песня болот.

Это время моё, ну придвинься же ближе, опять задувает в окно. Завывает в щелях, пламя рыжее лижет и щепки и лёд заодно. А о том, как нам жить и куда нам идти, и о том, как любить, и о том, как простить, в прошлогодней газете могли б прочитать, но она уже пепел давно.