Автор: 
Посмотрел пару интервью на канале The Foreign Affairs. Меня всегда поражала непотопляемость старых либеральных брендов. Взять того же Фукуяму, давшего самый несуразный, самый анекдотичный прогноз столетия – о конце истории в связи окончательной победой либеральной демократии в планетарном масштабе. Нет, он не посыпал голову пеплом, не ушел в монашеский академический постриг, а продолжает оставаться гуру, щедро рассыпающим свои прогнозы на лучших кафедрах мира и на страницах самых престижных и солидных изданий. Ни раскаяния, ни слов с извинениями никто так и не услышал. Это одна из особенностей нашей эпохи – концепт должен быть кликабельным, его обоснованность и доказанность никого не волнует.
Но все-таки, а что на деле? Похоже, Фукуяма не дописал в названии своей книги одно слово. Всего одно, но смысл сильно меняется: «Конец истории либерализма». Нет, конечно, не вообще, — иначе мы бы сами уподобились Фукуяме, — а истории либерализма в том виде, в каком мы привыкли его видеть последние плюс-минус двести лет. Общества достигли той степени сложности, за которой законы «Эвклидовой демократии» перестают работать адекватно. Для получения более точных результатов необходимо переходить к парадоксальной «демократии Лобачевского», в которой политические параллели (свободы и несвободы) пересекаются и даже периодически перетекают одна в другую.
Боюсь, что перед этим вызовом все равны – и заднескамеечная Россия, знакомая с демократией лишь понаслышке, и «первые ученики» Атлантической цивилизации, собравшие все медали на исторических олимпиадах. В этой классной комнате, увы, нет учителей, готовых предложить готовые решения из учебника, там все только ученики, и при этом у всех приблизительно равные шансы. Это, возможно, тот самый случай, когда последние могут стать первыми. Ни в передовых, ни в отстающих демократиях нет представления о том, какая демократия может соответствовать вызовам эпохи.
В чем, собственно, состоит этот вызов? Ответ не может не быть субъективным. На мой взгляд, ключевым моментом здесь являются новые технологии управления сознанием (и это мы еще только знакомимся с ИИ), которые убивают политическую конкуренцию как реальное основание действительной демократии. Если на предыдущем этапе лишь государство могло позволить себе устанавливать контроль над сознанием огромных масс, делая бесполезными и ничтожными институты «старой демократии» и догмы «старого либерализма», то теперь технологический прогресс предоставляет такую возможность любой компактной организованной социальной группе (условному меньшинству), способному, в том числе, и подминать под себя государство.
Это новая ситуация, с которой современным обществам еще только предстоит освоиться. Но пройдет достаточно много времени прежде, чем будут наработаны механизмы, позволяющие восстановить политическую конкуренцию и прозрачность управленческих механизмов. Все это время человечество будет находиться в зоне повышенной политической турбулентности. В такой период риск «большой войны», и так всегда немалый при смене геополитической парадигмы, становится особенно велик, так как для ее начала достаточно совсем небольшого повода. В общем, мы очевидно находимся не в конце, а в самом начале какой-то истории, причем весьма нехорошей…
Меня всегда поражала непотопляемость старых либеральных брендов. Взять того же Фукуяму, давшего самый несуразный, самый анекдотичный прогноз столетия – о конце истории в связи окончательной победой либеральной демократии в планетарном масштабе. Нет, он не посыпал голову пеплом, не ушел в монашеский академический постриг, а продолжает оставаться гуру, щедро рассыпающим свои прогнозы на лучших кафедрах мира и на страницах самых престижных и солидных изданий. Ни раскаяния, ни слов с извинениями никто так и не услышал. Это одна из особенностей нашей эпохи – концепт должен быть кликабельным, его обоснованность и доказанность никого не волнует.
=============================================
Возможно, посыпать голову пеплом и принять монашеский постриг должны, кто искажают мысль Фукуямы, не предлагая альтернативу. А он пояснял неоднократно, что провозглашение «конца истории» является номинативным, но не эмпирическим. Это не то, что «конец истории» означает конец войнам, голоду, этническим и религиозным конфликтам, а то, что в политико-идеологическом плане нет альтернатив либеральной демократии для политиков, думающих о новых горизонтах истории. Исламизм, русский мир, двуполярный мир и прочее есть попытки реставрации прошлого, а не продолжение истории в номинативном плане. Критика приобрела форму: „Как мы можем увидеть, история не закончилась, потому что X случилось“, где X это всё, что рассматривается как некое возражение концу истории: войны: перевороты, голод и дальше по списку. … и характерно, все негативное. (см. статью «Reflections on the End of History, Five Years Later» Фукуямы)
Можно историю понимать только в эмпирическом смысле, отказываясь от ее теоретического анализа, и утверждать, что конца ей (таков человек!) и не будет … или будет в связи с ядерной, космической, климатической… катастрофой. Но речь идет об исторической альтернативе либеральной демократии. Все эти авторитарные, тоталитарные, теократические … режимы не новы!. Можно ставить вопрос о смысле постановки вопроса о конце истории вообще, о теоретическом ее осмыслении но не стоит самоуверенным критикам критиковать не то, что они критикуют. Фукуяма, конечно, может быть не прав , но не в том, что так ясно В.Пастухову и иже с ним.
Должно ли номинативно успокоиться на видении столкновения цивилизаций по Хантингтону как БЕСКОНЕЧНОМУ продолжению сегодняшней эмпиричекой ситуации (то есть тоже конца истории!). Можно ли думать о том, что оно не бесконечно? Если да, то что? Впрочем, «цивилизация», особенного сегодня, есть вопрос! Конечно, Хантигтон ближе к реальности момента, но, осмысливая ее процессы, Фукуяма ставит вопрос, который серьезные критики не должны упрощать до бессмыслицы.
Итак, какая альтернатива либеральной демократии на будущее, и если ее нет, а есть только воспроизведение старого, то это тоже конец истории. Впрочем, можно не думать, а плыть в будущее с охами и ахами.
Скорее (моя точка зрения): «Прошлое ушло, будущее еще не появилось, и мы обречены спорить друг с другом». Ничего нового! Но попытаемся спорить, пытаясь понять друг друга. Это будет новое! Или историков заменит ИИ:-)
Владимир Пастухов (1 декабря)
Посмотрел пару интервью на канале The Foreign Affairs. Меня всегда поражала непотопляемость старых либеральных брендов. Взять того же Фукуяму, давшего самый несуразный, самый анекдотичный прогноз столетия – о конце истории в связи окончательной победой либеральной демократии в планетарном масштабе. Нет, он не посыпал голову пеплом, не ушел в монашеский академический постриг, а продолжает оставаться гуру, щедро рассыпающим свои прогнозы на лучших кафедрах мира и на страницах самых престижных и солидных изданий. Ни раскаяния, ни слов с извинениями никто так и не услышал. Это одна из особенностей нашей эпохи – концепт должен быть кликабельным, его обоснованность и доказанность никого не волнует.
Читать дальше в блоге.