Марина Шаповалова (6 октября)

В детстве мы играли в игру «чёрный с белым не берите», а в жизни можно было быть только или за красных, или за белых. Впрочем, в те годы за белых как раз нельзя было, а потом стало наоборот. Но всегда нежелание выбирать одно из двух расценивалось как попытка юлить или мутняк, под которым вражеская сущность. Шли годы.

Ты против аннексии Крыма? – это правильно, ставь вот тут подпись, что согласен с остальными ста тридцатью лозунгами!

Ах, Крым – не бутерброд? – проклятия, отфренд, бан, вскрылась пропутинская консерва!
Воля ваша, как оценивать моё нежелание брать в комплекте к имениям наводнения.
Но Крым, всё равно, не бутерброд, а полуостров.

В плохом, несправедливом (на чей-то индивидуальный взгляд), неудобном (лично кому-то), но привычном порядке есть свои преимущества: в нём знаешь, как жить, как обходить препятствия и как не создавать себе лишних проблем. В нём хорошо или худо-бедно, но работает инфраструктура, которой умеешь пользоваться. Привычный порядок может быть сильно устаревшим, баги в нём при этом накапливаются, но большинство людей склонно за него держаться. Пока есть почва под ногами. Когда она прямо под тобой проваливается, требовать возврата к прежнему можно, но бесполезно: нет адресата, способного требование исполнить.

Привычный нам миропорядок просуществовал почти четыре столетия. Не в стабильно-неизменном виде, конечно – он постоянно внутренне эволюционировал. Пульсировал, рвался-срастался, бурно рос, метался в горячечном бреду – но это был как бы тот же организм, в котором понятно, где руки-ноги-голова, и на что надевается мундир или партикулярное платье. То, что оставалось в нём неизменным, что было заложено в основу и всегда сохранялось от зарождения, назовите умным словом «парадигма». В него можно затолкать всё, от территориальных границ государств до секуляризма. Как любой живой организм, этот миропорядок прожил возраст своей плодотворной зрелости, потом благообразной старости, а в последнем десятилетии прошлого века вступил в период, куртуазно называемый возрастом дожития. Последние лет двадцать няньки уже не справляются с его кишечным недержанием и попытками сойти с трибуны в оркестровую яму. Медицина способна ещё какое-то время поддерживать жизнь в слабеющем и распадающемся теле, но его состояние никогда не улучшится.

Сей художественный экзерсис понадобился автору, чтобы скучно и длинно не повторять в который раз весь перечень давно перезревших под крышей ООН проблем и старательно заметаемых под ковёр исключений. Если у вас в статусе международных субъектов значатся почти двести государств, сколько такой миропорядок может потянуть непризнанных территорий, с которыми запрещены конвенциональные отношения? А конфликтов, спровоцированных принудительным взращиванием национальных идентичностей в некогда произвольно проведённых колонизаторами границах? А горячих вооружённых, с применением уже не топоров и ржавых «калашей», а крылатых и баллистических ракет?.. При наличии мощного «мирового полицейского» систему удавалось удерживать в равновесии, урезонивая нарушителей спокойствия если не окриком, то силовым воздействием. Так и товарищу Сталину неплохо удавалось скреплять нерушимый Союз тем же способом. Но однажды власть удерживающего слабеет, число точек напряжения растёт, и соломинка ломает хребет верблюду. А окопная война в Европе (материнском лоне того самого миропорядка, между прочим) – не соломинка, тут целое ментальное бревно.

В расширенном понимании сторон текущей войны нет той, с декларируемыми целями которой я могла бы согласиться. Потому что обе, на мой взгляд, хотят оживить «агонизирующего дедушку». Только Путину нужен «дедушка», со свистом приходующий свой гарем, как бывалыча, а «вашингтонскому обкому» с подельниками – бодро бегающий по утрам в соседнем парке. Сразу говорю: «дедушка» не сможет. Он в ближайшей перспективе отойдёт в лучший мир исторических интерпретаций. Пока не представляю, каким драматическим спектаклем развернутся похороны с дележом наследства – потомки, хочется верить, опишут.

Поэтому, когда я слышу, что кто-то кого-то или кому-то что-то должен вернуть, или к чему-то вернуться, мне становится скучно. Ничего из этого, включая «признанные границы», в новом, по-настоящему послевоенном миропорядке не будет. Пока всё это есть в актуальном, так сказать, дискурсе, будет продолжаться война. Потому что такова основная цель этой войны в её мировом измерении – поменять ту самую парадигму, в которой – смотри выше. Сопровождавшую нас четыреста лет добить и похоронить, и расчистить место для зарождения новой. Ибо мы же её не родим, пока будем толпиться и топтаться вокруг смертного одра с притираниями, капельницами, клистирами и утками.

Я эмоционально понимаю всех, кто хочет что-то вернуть. Называя возврат законным или справедливым – неважно. Но, во-первых, это невозможно. Время в нашем континууме необратимо. Во-вторых, возвращение в реалии, предшествовавшие войне, означало бы повторное прохождение пути к её началу. Потому что ровно все они и были причинами её неизбежности. А все наши с вами совокупные желания, вожделения и представления служили ускорителями процесса. Они же не изменились, ведь правда? Вы же хотите того же и так же, «только лучше и заново»? Вы ведь настолько же уверены, что справедливо и правильно – это только так, как вы всегда думали? Так с чего бы ожидать иного результата?

Не хочется никому сыпать соль на раны, тыкая пальцем в наиболее очевидные и болезненные несовместимости, уже кровоточащие. Но сами подумайте, хорошо ли сочетаются тенденции этно-культурного «возрождения», национального самоопределения, «деколонизации» и государственной суверенизации? Не декларированные некогда принципы (привет, парадигма!), а порождённые ими тенденции в их практическом, уже по плодам заметном развитии. Добавьте к этому экономическую глобализацию и, прости Господи, борьбу с изменением климата. Задача вот это всё совместить (а я же только по верхам прошлась!) взорвёт наисовершеннейший искусственный интеллект, на будущность которого «парадигма» возлагает большие надежды. Если он воспримет задачу всерьёз, а не окажется достаточно умным, чтобы сразу послать на. Не объясняясь с дураками, которым человеческого ума не хватает.

Что мы в тупике не мыслительном, а кровавом – никто нам не виноват. Думать надо было раньше. Сейчас время думать, от чего пора побыстрее избавляться, чтобы за следующие 20-30 лет не избавить планету от «углеродного следа» своей трудовой деятельности навсегда и самым радикальным способом. Например, от идеи наций во всех смыслах, гражданском и этническом. Она с самого возникновения в недрах нашей старушки-парадигмы была слегка токсичной, а сегодня – чистый трупный яд из чумной могилы. Избавиться от неё, однако, будет очень трудно, как наркоману с большим стажем от зависимости. Но тут, уж простите, вопрос жизни и смерти, никак иначе. Способов, честно говоря, не знаю. Возможно, если начать с осмеяния мудаков, вещающих про «древние корни своей нации», то получится сдвинуться с мёртвой точки.

Зато я знаю, что освобождение от идеи наций откроет все мыслимые и немыслимые сегодня возможности. Из кровавых тупиков точно выведет, но куда важнее, что позволит возникнуть принципиально новым способам самоидентификации и самоорганизации. А на их основании – новым идеям конструкции миропорядка. Не все они будут конструктивными и прям благодатными – на это не надейтесь. Но наиболее естественные и общеприемлемые среди них точно будут. Тогда главное, как в детстве – «чёрный с белым не берите!» Красный, кстати, тоже – спектральная крайность, но на этом я прекращаю дозволенные речи.