Сергей Николаевич ко дню рождения Аллы Демидовой

…Жаль, что так никто и не догадался поставить с ней «Счастливые дни» Сэмюэля Беккета. Впрочем, может, она сама не захотела сидеть полтора часа, закопанная по самую шею в песок, как предписано беккетовской героине Вилли. Мне кажется, театр абсурда был просто специально придуман для Аллы Демидовой. Отчаяние, преодоленное сарказмом, трагедия жизни, переплавленная в жест бесконечной руки и в открытый звук поставленного на Шекспире и Брехте голоса, насмешливая игра ума, многократно усиленная природным актерским даром. Минимализм — любимый стиль Демидовой со времен Таганки. Наверное, она могла бы играть подробно и обстоятельно, как это делали когда-то великие старухи Малого театра, сидя в старинных креслах красного дерева. Но зачем? АС глубоко ненавистен быт. Она бежала от него на сцене и в жизни. Поэтому предпочитает обходиться минимумом слов. Никаких откровений, которые ей не интересны ни в собственном исполнении, ни в чужом.

Бедная Люба Аркус несколько лет билась в ее наглухо закрытые двери, надеясь выведать что-то для своего фильма. В результате махнула рукой, и все рассказала сама, что было и чего не было. Получилось талантливо. Демидовой понравилось.

В жизни она терпеть не может скандалов, но в искусстве всегда стремиться к конфликту. Тут она мгновенно оживает. Глаза загораются молодым веселым огнем. В ней просыпается выпускница МГУ с красным дипломом, отлично усвоившая все про прибавочную стоимость и политэкономию. Именно в эти моменты она чувствует себя в игре. Но, увы, играть Демидовой сегодня не с кем, а после закрытия Гоголь Центра — негде.

Остается Икша, любимые собаки-кошки и ее книги. «Это было давно», где она соединила дневник своей безвестной дальней родственницы, путешествовавшей по Италии в благословенном 1911 году, и собственные записи, посвященные бесконечным странствиям по миру в разные годы. Получилось что-то вроде палимпсеста. Любимое слово нашего общего друга, художника Паши Каплевича.
Две эпохи, сошедшиеся под одной обложкой. Два судьбы, разместившиеся в пространстве одной книги, как в пульмановском вагоне первого класса. Две женщины будто смотрят друг на друга, но чаще все-таки смотрят в окно, где проплывают города, пейзажи, люди, страны… И невозможно оторваться от этого зрелища возникающей, проходящей, исчезающей, невероятно огромной и прекрасной жизни, которую вновь и вновь проигрывает великая актриса наедине с собственной памятью.

С днем рождения, дорогая Алла Сергеевна!