Борис Херсонский

Киев — мать городов русских. Потом Москва
вступила в наследство, не заметив, что мать жива.
Примерила на себя Историю временных лет
и зажила так, как будто мамы на свете нет,
примерила первых святых, страстотерпцев-князей,
а на мать глядела, как на чучело ротозей.

Для Москвы все равно, что Днепр, что Москва-река,
что история маршала Жукова, что Игорева полка.
Дочь росла, каменела, войны множила без числа,
как будто бы мать травою забвения поросла.
Так  и в нашей жизни, бывает, что мать и дочь
поменялись ролями — и матери не помочь.

Но час пришел и матерь очнулась от забытья.
Ты меня не узнала, дочь? Я Киев, матерь твоя.
Ты меня ограбила, раздела меня догола,
а теперь погляди — я такая же, как была.

Мои — горы-Карпаты, и степная великая ширь,
мои — святая София и Михайловский монастырь.
Мой — Днепр широкий, и вниз по течению вод
спесь твоя, Москва, словно древний идол плывет.

28 июля 2014 г.