Михаил Сипер «Отец»

Ты в страхе, Мария,

                                   сквозь слезы кусаешь кулак.

Свеча догорела.

                              Младенец в соломе и холод,
И пьяненький муж,

                                бородат, косоглаз и немолод,
Швыряет слова,

                            словно камни в полуночный мрак.

«Ты думаешь, верю

                                  досужей твоей болтовне?

Ты шлюха, Мария,

                                распутная «божья невеста»!

Теперь не найдется

                                   на свете спокойного места,
Где каждый прохожий

                                       в лицо не смеялся бы мне.


При чем тут волхвы?

                                    Кто позволил сюда им войти?

Увидеть волхва –

                               это очень плохая примета.

О, как я тоскую

                            по серым холмам Назарета,

Где стол мой и кров,

                                    но куда больше нету пути.


Сгори, Вифлеем!

                               Стань добычею для воронья!
Ты шлюха, Мария,

                                блудница, блудница, блудница!

Пускай покарает

                              тебя Элоима десница,
Но раньше тебя

                            покарает десница моя!»

Стояли волхвы,

                              возвещая грядущие дни,

Над яслями сдвинув

                                   свои бородатые лики.
Младенец дремал

                               под отцовские злобные крики,
И в шуме мерещилось

                                      дальнее эхо: «Распни!»