Автор: Учебные стрельбы на воинских сборах. В первый раз в жизни стреляем из автоматов Калашникова. Поражаем мишени кто как может и кто как куда попадает. Вдруг вижу, что к нашему четвертому взводу, составленному из физиков-теоретиков, беговым шагом направляется всё руководство полка во главе с полковником Пылесосом (настоящего фио которого никто не знал. Потому что когда нас в первый раз выстроили перед ним, после формального представления полковник сказал: “Солдаты зовут меня Пылесосом. За то, что я требователен к чистоте.”).
В чём дело? Оказывается Леня Гомельский произвел выстрел не в те мишени, которые указали, а поверх голов уходившего с стрельб в направлении расположения части третьего взвода. Метясь в какую-то другую мишень, ведомую ему одному. Не понял курсантик, куда стрелять приказали. Или сделал вид, что не понял. И выстрелил в противоположную сторону. Целясь не в то, во что приказали. А во что целился даже представить страшно. Такая вот несуразица.
Когда командиры сбежались, командовавший стрельбами лейтенант прошептал что-то (не по уставу, но до устава ли в “ситуации че”) на ухо полковнику Пылесосу. Который произнес сдержанно: “Курсант Гомельский: встать!”.
— Встаааать! – во всю глотку заорал командовавший стрельбами лейтенант, нервы которого были напряжены до предела, через секунду после команды командира полка не заметив в телах стрелявщих из положения лёжа ничьего и никакого движения.
Не понимая, что происходит, взвод физиков-теоретиков вскочил на ноги наперевес с автоматами. Как лежали, так и встали. С взведенными затворами и с шепталами в положении, открытом для одиночной стрельбы. Направив дула в разные стороны кто куда: стреляй-не-хочу.
— Курсант Гомельский, выйти из строя. Три шага вперед. – приказал Пылесос вкрадчиво, стараясь не напугать кого то из интеллигентиков-недотёп, вставших, как в день страшного суда скелеты из гроба, с автоматами, готовыми к бою и направленными по периметру. Бывалый был офицер, видел без сомненья и не такое и за свою долгую военную жизнь прошел через всё.
Из строя вышел Лёнька и с молодецким видом уставился на командиров – хоть портрет Алеши Поповича пиши с удальца.
Отдать автомат! – приказывает Пылесос шёпотом.
Ленька послушно вытянул правую руку и направил автомат на полковника, не спуская палец с курка. Берите мол! Лицо Пылесоса стало белее снега.
— Опустите автомат, курсант Гомельский – тихо проговорил оказавшийся под прицелом полковник.
— Что что? Что Вы сказали? — проговорил Леня, не отводя автомата от направления на командиров.- Я не расслышал.
— Приказываю опустить автомат! – спокойно повторил Пылесос. Что было разумно, так как от малейшего потрясения курсант-новобранец запросто мог спустить курок. От недотёп из университета в армии можно было ожидать что угодно. Особенно от физиков-теоретиков.
— Куда опустить, товарищ Полковник? – переспросил Леня, оглядываясь по сторонам. Автомат вместе с телом курсанта Гомельского, старавшегося как можно точнее и лучше выполнить приказание, заколебался. Так что под прицел попадали поочередно все руководители стрельбищ.
— Приказываю опустить автомат дулом к земле — сдержанно приказал Пылесос. Лоб и щёки которого покрылись пятнами пота в считанные секунды.
— Приказание понял. Опустить автомат дулом к земле. Разрешите приступить к выполнению приказания?
Разрешаю – был краткий приказ-ответ.
– Есть опустить автомат! – уставно ответил Гомельский, и, приложив руку к пилотке, перехватил автомат в центре тяжести (то есть в районе курка) одной левой. Калашников, лишившись твердой опоры, которую составляли руки, затрясся.
— Мать-перемать! Не валять Ваньку! Дулом к земле!- взревел Пылесос.- Но только осторожно и медленно. – взяв себя в руки, почти что пропел гипнотическим голосом комполка.
— Есть осторожно и медленно – словно загипнотизированный, повторил Лёнька. Обхватил автомат двумя руками: одной за ствол, другой за приклад. И опустил. Осторожно, как археолог раскопанную им вазу. И до того медленно, что медленнее двигался разве только на похоронах Сталина катафалк. В результате дуло уперлось в землю. В которую и погрузилось. Начальство дружно и облегченно выдохнуло. А удалец Ленька отдал десницей честь, опираясь пакшей (как называли левую руку во времена Былинных Богатырей) на торец приклада боевого оружия.
— Взвод! Лечь в положение лежа и возобновить стрельбы! – вкрадчиво приказал Пылесос.
— Взвооод! Леее… — от шока смешанного с усердием, раскрыв орало чуточку даже шире, чем дозволяет природа, начал было во весь голос командовать лейтенант, однако здоровенный полковник довольно грубо заткнул юному офицеру, как кляпом, ладонью рот, показав при этом кулак второй, свободной рукой. Все стихло. Взвод лег в положение лежа, как было приказано. Стрельбы возобновились.
Вся сцена с появления Пылесоса до того мига, когда Калашников в руках Леонида, подобно опущенному в землю в знак мира мечу в армиях древности, был воткнут в грязь дулом, продолжалась не больше минуты. Но я не удивлюсь, если тем, на кого был направлен заряженный автомат Лёни и кто стоял перед нашим взводом (превратившимся, не подозревая об этом, в супергранату с переведенной в положение “к бою” чекой) она показалась вечностью. Об опасности, которой при этом подвергался каждый из нас, мы, будущие профессора и доценты, лауреаты международных и государственных премий, члены Академий Наук многих стран мира включая ректора Ленинградского университета в ближайшем будущем, даже не осознали. Тем более, что никаких увечий, ранений, не говоря уже о летальных последствиях, инцедент с выстрелом в сторону марширующего со стрельбища взвода наших товарищей не повлек. Можно даже сказать, что не произошло вообще ничего. Маленькая несообразность, каких в СССР было тысячи и миллионы – не более. Армейские будни вернулись в размеренную колею. Стрельба по мишеням возобновились.
***
Полковнику Пылесосу не нужны были чрезвычайные происшествия в полку, которым командовал. Никаких последствий инцедент с выстрелом в направлении расположения вверенной ему части и вверенных ему на месяц студентов Ленинградского Государственного Университета не имел. Если не считать публикации в полковой прессе. В Боевом Листке под названием ВЗВОД НА ВЗВОДЕ, редактором которого был ваш покорный непокорный слуга, передовица (которая так и называлась: ПЕРЕДОВИЦА) открывалась словами: “Хорошо стреляют курсанты четвертого взвода. Своими меткими выстрелами они поражают не только мишени, но и своих командиров. А также песни, которую со сцены и под гитару пели многия лета, в третьем куплете которой были слова, увековечившие описанную выше сцену словно отлитую в бронзе:
Леня Гомельский по-быстрому
В нашу роту пробно выстрелил.
Мы бойцы, а не романтики.
Не студенты, а солдатики.
Исполнявшейся не только в университетских спектаклях, но и (на следующий год) агитбригадой физфака, которая во время сборов разъезжала по воинским частям округа “для поднятия боевого духа советских воинов”. “Артисты” которой проводили время прекрасно на зависть муштруемым однокурсникам. Где то на третьей неделе концертов Юра Игнатьев (возглавлявший “коллектив агитаторов” в отсутствии автора) был вызван к командиру дивизии на предмет принятия мер в связи с разложением студентами Ленинградского Университета имени Жданова бойцов и командиров Советской Армии антисоветским искусством. Однако в итоге дело кончилось наоборот: агитбригаде была объявлена благодарность с формулировкой: “За вклад в поднятие боевого духа и идейно-патриотическое воспитание войск Ленинградского Ордена Ленина Военного Округа.”
Что, впрочем, не помешало Большому Армейскому Руководству по-тихому запретить дальнейшие выступления студенческого коллектива с этой “поднимающей боевой дух советских войск” патриотичной программой.
Такая вот была жизнь. В которой Пьер Безухов и Остап Бендер были неразделимы. Как сиамские антиподы.
Ну а о том, почему Санкт-Петербургский (в советское время известный под псевдонимом Ленинградский) университет вот уже сорот лет не является университетом в обычном слысле этого слова читай обновление блога.
Дорогой Ефим Левертов, написав «Мы читаем сейчас об ужасных случаях в американской армии: глумление над трупами, сжигание Корана, пытки пленных. Это не выдумки советской или российской прессы. За все это постоянно извиняется госпожа Клинтон.
Господин Магаршак! Мне кажется, что вам, отслужившим 1 месяц, надо быть более скромнее и не рассуждать о том, чего вы совершенно не знаете. И надо быть более честным» Вы раскрываете мне глаза на Америку. Знатоком который очевидно являетесь.
Что касается Ваших слов «Откуда вы знаете нравы в советской армии, если были там на сборах 1 месяц в составе пенок эпохи? Я отслужил РЯДОВЫМ по СРОЧНОЙ службе 3 года и 3 месяца и могу рассказать вам о стрельбах более точно…Мне кажется, что вам, отслужившим 1 месяц, надо быть более скромнее и не рассуждать о том, чего вы совершенно не знаете. И надо быть более честным» то и они впечатляют своей глубиной.
Вы правы.
Радищев, останавливавшийся при путешествии из Петербурга в Москву на каждой станции на пару часов не имел права писать о том что видел своими глазами а должен был спросить об этом дворян и жандармов, которые находились на них годами и по команде которых людей истязали.
И Некрасов, написавший о посещении им Сенного Рынка «воскресный день в часу шестом зашел я на Сенную. Там били женщину кнутом крестьянку молодую» не имел права писать о том, что видел своими глазами а должен предоставить право писать об этом полицейскому, отвечающему за порядок на площади Российской Столицы, и палачу, который держал в руках кнут каждый день и об истязаниях знает гораздо лучше, чем те, кого бьют один единственный раз — и уж тем более, чем Некрасов, которого кнутом не били ни разу.
Человек, которого надули наперсточники, не может свидетельствовать в суде — чтобы его свидетельские показания принимались, необходимо, чтобы его обманывали как минимум месяц. Для того чтобы считать изнасилование женщины преступлением, мало чтобы ее изнасиловали один раз: для того, чтобы дело приняли в суд ее должны насиловать ежедневно не менее года. А для того, чтобы обнаружить идиотизм или дедовщину в армии недостаточно, чтобы по тебе проехались один раз — нужно, чтобы над тобой измывались три года (тысяча и один день) и ни одним часом меньше!
Описывать то, что видишь своими глазами нельзя — см. Козьму Пруткова о глазах которые видят в клетке, на которой написано: БУЙВОЛ слона. Ваше утверждение настолько серьезно и всеобъемлюще, что достойно обнародования повсюду! И в Америке (которую Вы столь глубоко изучили), и в России — и на всех континентах! Я глубочайшим образом обдумаю Вашу жизненную позицию и Ваш совет. Хотя не вполне уверен, что буду ему следовать. И посоветую следовать ему кому-либо.
искренне,
Ю.Магаршак
американский город Нью Йорк,
пенка эпохи (согласно Вашему блистательному определению)
Я ушел на службу в вооруженные силы СССР в шестьдесят шестом на три года.
Мне повезло: срок службы сократили, и я вернулся домой на год раньше.
Служба моя протекала на Северном Урале, во внутренних войсках. В те годы, это были, пожалуй, единственные войска, где систематически проводили боевые стрельбы, причем в полном соответствии с «Курсом стрельб» и практически без ограничения в боеприпасах. Большая часть личного состава, выходя ежесуточно на службу, получала шестьдесят боевых патронов и была готова к их применению.
После событий на Даманском, в Вооруженных силах вспомнили, что в свое время ограничили боевое гранатометание и по сути дела не проводили его. Срочно стали наверстывать.
Метание боевой гранаты проводили следующим образом: выходили на рубеж, открывали огонь по мишеням из АКМ в положении «лежа», затем шли в атаку, в ходе которой следовало метнуть боевую наступательную гранату и тут же залечь за бетонную стенку, после разрыва гранаты нужно было с криком «Ура» продолжить атаку.
Выяснилось, что многие молодые офицеры также не имели опыта гранатометания. Им предстояло метать гранаты после солдат и сержантов. Я служил в штабе полка и на стрельбище поехал в его составе.
Один из офицеров, капитан-медик оказался левшой, которого в детстве переучили работать правой рукой. В критической ситуации, уже выдернув чеку, он стал перекладывать гранату из правой руки в левую. Отсчет времени уже шел, все присутствовавшие оцепенели. Наконец ПМШ-4 (строевая служба), один из немногих фронтовиков дал команду:
— Капитан Тен бросайте гранату! Капитан совершенно по-бабьи перебросил гранату через бетон, и она тотчас взорвалась за стенкой. Мы показалось, что я ощутил тепловую волну.
Имена офицеров помню по сей день. ПМШ-4 не ругался, только сплюнул и проронил «профсоюз»…
М.Ф.
Рассказ о перекладывании офицером гранаты с выдернутой чекой из одной руки в другую — ну просто сцена из кинофильма ФанФан Тюльпан перенесенная в Советскую Армию. Знаете, как осовременивают Гамлета, Евгений Онегина, Ромео и Джульету? Вот так и у Вас. сцена на все времена! Хотя в реальности конечно не столь весело как в кинозале.
Вы знаете Юрий, армия мне двадцатилетнему подарила много впечатлений. Память меня, как правило, не подводит, я помню все детали. В сознании они складываются как мозаика в общую картину. Мне нравится лента Тодоровского «Анкор». Время другое, но типы, система отношений! Блеск.
Мое умение поболтать и рисовать, страсть к фотографии и просто случай обеспечили мне, в общем и целом вполне благополучную службу на очень приличной должности, хотя и в лесных подразделениях. В последнем обстоятельстве были свои плюсы. Если мне память не изменяет, я разместил на своей страничке на Форуме несколько зарисовок на эту тему.
Это как фотография. Все идут мимо, не обращая внимания по сторонам, а ты остановился, выбрал ракурс, построил кадр, при редактировании отбросил лишнее и получился снимок.
Интересные дела: начали разговор зимой, а продолжили уже в весне.
Всех благ.
М.Ф.
Дорогой Макс, уважаемые читатели. Мне кажется, что воспоминания о необычных событиях в советской армии имеют значение и интерес. Не в нравах ли, царивших в сов.армии во время второй мировой войны часть секрета Победы? В какой мере является дедовщина и бессмыслицы в армейской жизни причиной и одновременно отражением того что Империя расширялась пятьсот лет со средней скоростью Голландия в год?
В каждой армии свои методы принуждения. В Третьем Риме не делали децимаций (убийства каждого десятого) как в древнем Риме. То что каждый видел — отражение сов. принципов и сов. строя. Думаю, если эти истории притчи будут рассказываться, в совокупнсоти этот Ильф-Петров-Гоголь много расскажут о времени. Которое не закончилось.
Так что вспоминайте, друг мой. Вспоминаийте, друзья мои!
Ну а как продолжение — рассказ профессора Льва Александрвича Блюменфельда, создателя кафедры биофизики в Московском университете. Который прошел всю войну командиром разведвзвода. Работа, требовавшая смелости каждодневно. Однако наибольший страх за всю войну — согласно его рассказу — был не в тылу врага.
Перед каким то особо опасным заданием Льва Александровича приняли в Партию. Отказаться было самоубийственно. Во время выполнения задания Блюменфельда ранило. И, когда сестричка везла в медсанбат, он сказал девушке: В этом нагрудном кармане бумажка лежит. Нашла? Разорви не читая. И выбрось.
Самый смелый поступок в жизни бесстрашного человека. Страшнее, чем взятие языка. Вы вдумайтесь!…
Спасибо за Ваш комментарий.
Реакция Вашего старшины была адекватной. Собственно за подобные штуки должны наказывать в любой армии, иначе все бы друг друга перестреляли. Мягность поведения с нами офицеров во время сборов резко контрастировавшая с нравами в Сов. Армии объяснялась, возможно, тем, что им объяснили что к ним приехала элита советского студенчества (независимо от ного были мы ею или нет). Это была эпоха уважения к физике, а студенты университета — самые пенки эпохи. Вот им и было приказано обращаться с нами как предписывается уставами, а не по понятиям, как живут испокон века. Поскольку в сов.армии нравы (как и сегодня царили во многом бандитские) попытки вести себя как офицеры гвардии Государей Императоров были смешны, как если бы забулдыга изображал из себя джентельмена.
Господин Магаршак! Откуда вы знаете нравы в советской армии, если были там на сборах 1 месяц в составе пенок эпохи? Я отслужил РЯДОВЫМ по СРОЧНОЙ службе 3 года и 3 месяца и могу рассказать вам о стрельбах более точно.
Нас вывели на стрельбы. Мне дали автомат и сказали, куда стрелять. Я решил стрелять из положения с колена. По команде я прошел несколько шагов, присел, как мог, и начал стрелять. Наблюдал за стрельбами полковник, прошедший войну, а руководил — майор. Рядом с ними на смотровой вышке была целая когорта младших командиров. Когда я присел для стрельбы, полковник рассмеялся и сказал: «Как ср.ть сел!». Младшие командиры подобострастно поддержали его. Но руководивший стрельбами майор смотрел в бинокль на мишени и четко произносил результаты моей стрельбы: «10, 10, 10, 10, 10″. Полковник был несколько смущен. По окончанию стрельб был разбор полетов. Нас построили, полковник произнес мою фамилию и велел выйти из строя. Я сделал шаг вперед. » Я извиняюсь перед вами, — сказал полковник, — я выразился резко, но стреляли вы отлично. Объявляю вам благодарность». Я сказал то, что должен был сказать по уставу, и вернулся в строй.
Нас питерцев в подразделении было несколько человек. Русские, татарин, осетин, еврей (я). Среди нас были также украинцы, узбек, туркмен. Последним двум служить было труднее всего из-за плохого знания русского языка. Все мы служили в целом дружно. Конечно, были различия в зависимости от года службы, но никакой дедовщины не было.
Мы читаем сейчас об ужасных случаях в американской армии: глумление над трупами, сжигание Корана, пытки пленных. Это не выдумки советской или российской прессы. За все это постоянно извиняется госпожа Клинтон.
Господин Магаршак! Мне кажется, что вам, отслужившим 1 месяц, надо быть более скромнее и не рассуждать о том, чего вы совершенно не знаете. И надо быть более честным.
Ну, что сказать ? По поводу безобразий, сделанных американской армией в Ираке, хочется занметить, что все-таки надо бы сравнивать яблоки с яблоками, а не с огурцами. Люди, виновные в издевательствах в тюрьме Абу-Грейв, были судимы и наказаны. Люди, зачищавшие Грозный, были вроде бы даже награждены ? Бедняга Буданов вот на свою беду попал под раздачу — но это так, в сторону …
По поводу дедовщины. Не знаю, уважемый коллега, где и когда вы служили в армии, наверное, пораньше, чем я — но я провел на военной службе год, а не месяц, в сравнительно благополучной части, и могу рассказать вам, как проходит «служба в рядах». Когда еду на отделение делят следующим образом — три-четыре «деда» забирают себе все, что сьедобно, а три-четыре «молодых», оставшись голодными, чистят им потом сапоги. Могу рассказать и про фальсифицированные ученья, когда «внезапную тревогу» обьявляют тогда, когда рота уже на ногах и полностью одета — только вот автоматы еще не разобраны. Но автомобили зато уже заведены и прогреты …
А хотите, я вам расскажу, как офицеры по политической части вербуют стукачей ? И что потом с этими стукачами делают ? Рассказать ? Или ваш глубокий патриотизм такого не допустит ?
Госпожа Клинтон, бедняга, не может сослаться ни на свой патриотизм, ни на свое неведение, и вот, все-таки извиняется.
Так что да, «… надо быть более честным …».
Подобное случилось и в мою бытность на стрельбище в Челюскинской. Но наш «Лёнечка» так просто не отделался. Старшина учебного взвода, Юра С., был много старше нас (1925 г.р.) и прихватил, кстати, танкистом, конец войны. Он подозвал «Лёнечку» и дал ему по зубам. Возражений от нас не последовало. Даже подполковник с военной кафедры ничего не «заметил».
Большое спасибо за уточнение. Замену пакши на шуицу в оригинале текста (если на интернете вообще у какого либо текста существует оригинал: все копии, как только скопировал, в отличие от рукописей, становятся эквивалентны оригиналу) уже внес.
Это мелочь, но хотелось чтобы в интересном тексте было без помарок. Спасибо за внимание.
М.Ф.
Между прочим.
Пакша — рука вообще. Левая рука — шуица, правая рука — десница.
М.Ф.