Игаль Левин

В истории войн Израиля были разные случаи. В том числе и тяжелые ситуации.

Был случай, когда командир после неудавшегося штурма услышал в эфире «хазор шенит» (буквально — повтори), понял это как «вернись и повтори снова», развернул свои порядки и стал выполнять приказ, понеся большие потери. После этого были сделаны выводы, и в боевом языке армии Израиля (надбар) теперь нельзя говорить «хазор шенит», а только «амор шенит», что буквально переводится как «скажи снова» (а не просто повтори).

Был случай, когда израильская авиация ошиблась и проутюжила израильские же боевые порядки. Да, «френдли фаер» это не только стрелковка или арта по своим.

Был случай, когда слепо следуя доктрине (сразу контратаковать, любой ценой), были сожжены об расчеты ПТРК регулярные танковые подразделения, вместе с кадровыми танкистами, целые батальоны. Во время египетского наступления в 1973 году. Войну ту мы выиграли, силами резервистов, что и есть реальная сила армии Израиля — резервисты, но регулярным, кадровым танкистам, погибшим в той отчаянной контратаке, от этого было не легче.

Был случай, когда сирийские командос на аэромобильном десанте заняли стратегическую высоту — гору Хермон, захватив там уникальное, дорогое разведывательное оборудование. Гору израильтяне то вернули и отбили, штурмом. Но не одним, первая атака умылась кровью. А только следующими штурмами. Хлебнули крови те, кто эту гору штурмовал.

Было много этих случаев. Очень много. И непременно будут еще. Тяжелые ситуации. В будущих битвах и войнах Израиля, как и в любых иных будущих битвах и войнах, когда бы и где бы они не происходили. Особенно — когда речь идет о наступлении. Наступление — это всегда очень тяжело и всегда обходиться в 30% (если идет «легко») или 50% (если «не легко») потерь.

Важно всегда извлекать уроки, делать выводы, быть гибким. И именно не из удачных ситуаций, а из тяжелых. Из самых тяжелых. Все правила, регламенты и доктрины писались кровью и всегда будут писаться только ей. Иначе не бывает. Нигде и ни у кого.