АЛЕКСАНДР ГАБРИЭЛЬ / ВАДИМ ЖУК

Александр Габриэль

Уж такова моя порочная природа,
моя орбита, моего вращенья ось:
не представляю я глубинного народа
любой страны, в которой жить мне довелось.

Не то чтоб был я всех румяней и белее,
не то чтоб нобелевским разумом владел,
но я от шума прячусь в тихие аллеи,
где и влачу свой незатейливый удел.

Люблю людей. И, как ни странно, верю в слово.
Но, верным хобби для себя избрав слова,
я всякий раз, который год, опять и снова
не доверяю точке зренья большинства.

Мировоззрения податливы, как паста.
В любых сообществах — намеренья чисты.
А большинство? А большинство — с гнильцою часто,
и воздух спёрт от их бактерий правоты.

Неприхотливый, как окраина Китая,
на тонкой грани оптимизма и тоски
так и живу, за всем с галерки наблюдая…
И сердце этим разрывая на куски.

Вадим Жук. ХОДАСЕВИЧ

За то, что он еврей, за то, что он поляк,
За правду-недоправду о Державине,
За несмываемый отшельничества знак,
За недомолвки с парижанами.

За то, что съел его туберкулёз,
За то, что жил на Кирочной и Кронверкском,
За тонкие очки, за худобу до слёз,
За блеск без грошевОго проблеска.

За трудолюбие, за тяжкий нрав
Венецианский и цианистый.
За всё. За имя Владислав
И отчество — Фелицианович.

29 мая