Александр Габриэль

Достославный город Мюнхен. С нотной грамотой листок.
Пребывая в бодром духе, но расслабившись чуток,
возлежит в горячей ванне, в мыльной пене до виска
композитор Рихард Вагнер, основатель ЧВК.

От Нью-Йорка до Калуги — всюду слава да хвала.
Уж ему-то Нибелунги всласть отмерили бабла.
Спинку композитор Вагнер, чуть покряхтывая, трёт —
он на днях узнал у Ванги, что вовеки не умрёт.

Мир — лишь талеры да сольдо, как душою ни криви.
Вас ведь нет, Тристан с Изольдой. Нет возвышенной любви.
Есть лишь нот сухие трели, струнный звон со всех сторон.
А ещё? Ещё евреи, имя коим — легион.

Вдохновенье смоет шлюзы, зыркнет оком Полифем.
И такой бывает Муза: «броник», каска, АКМ.
Рокот труб, мотив крылатый, взлёт души и адский труд…
Аты-баты, шли солдаты. Не дошли и не дойдут.

Позже Рихард в тёмной спальне незатейливо заснёт —
одиозный, гениальный, полный новых свежих нот.
И во сне его недлинном — чары новых бед и смут,
где Тангейзер с Лоэнгрином умирают за Бахмут.