Наталья Эфроимсон. АРЕСТ. ЛАГЕРЬ

Дед Яша, Яков Семенович, работал тогда начальником станции на Ярославской железной дороге. Название станции, кажется, Воскресенская. Станции такой я не нашла, но, может быть, я запомнила неточно, а может быть её переименовали. На станции произошел несчастный случай: перевернулся и упал мостовой подъемный кран. Погибли двое: сам крановщик и тот, кто внизу руководил погрузкой. Дед в этот день был вызван к какому-то начальству. На станции оставался его заместитель. История печальная. Погибли люди. Как потом выяснила комиссия, рабочие в момент аварии были нетрезвы и авария произошла в результате неправильного обращения с техникой и несоблюдения правил безопасности, что и было зафиксировано соответствующим Актом. Но Акт был составлен и подписан неделю спустя, а деда и его заместителя арестовали на следующий день после события. О судьбе заместителя дед потом пытался навести справки. После ареста о нем ничего не известно. Семья его уехала куда-то. Никто не мог сказать, куда именно.

Два месяца деда пытали в подвалах Ярославского вокзала. Там находилось отделение НКВД Ярославской железной дороги. После рассказа деда я каждый раз, проходя мимо здания Ярославского вокзала, смотрела на зарешеченные окна полуподвала. Что там сейчас? Склады? Архив? Или помещение так и осталось за КГБ? А потом за ФСБ?

Дедушка Яша рассказывал: «Они требовали, чтобы я сознался в диверсии, в работе на английскую разведку, чтобы я дал показания на трех человек из начальства. Всё время повторяли и повторяли эти три фамилии, я должен был сказать, что они руководили диверсионной группой и я получал от них задания. Я знал одно: если я не буду ничего подписывать — у меня еще есть какой-то шанс, если я подпишу, все что им надо — мне конец».

— Дедушка, тебя били?

Я не была поражена дедовым рассказом. Что происходило в то время в стране, я уже знала. Уже был прочитан Архипелаг Гулаг и романы Солженицына, Автарханов, «Крутой маршрут» Гинзбург и множество другой легальной и нелегальной литературы. Но слушать это из первых рук, от родного и близкого человека? У меня сдавило горло, я зажалась и замерла, боялась, что испугаю деда и он замолчит.

— Били, конечно. Но это не самое страшное, я был крепкий.

— А что же было самое страшное?

— Самое страшное, наверное, для всех разное. Для одного может и побои. А для меня хуже всего было, когда селедкой кормили, а потом пить не давали, и так несколько суток подряд. Вот тут думал, с ума сойду.

— Было еще что-то? Что еще они с тобой делали?

— Что? Ставили в угол с часовым. Часовые сменяются, а ты стоишь. Упадешь — водой из ведра обольют и снова ставят. Сколько времени прошло, я и не знаю. Может двое суток, может трое, а может и больше. Ноги стали как столбы. Что ещё? Спать не давали. У них много было способов. Я тебе, девочка, не все могу рассказать.

Дедушка Яша ничего не подписал. Суда не было. Их диверсионную группу прицепили к какому-то более значительному процессу и дед получил свои 10 лет лагерей. Его отправили на Север. Сначала на пересылку в Архангельский централ. Потом в какой-то лагерь на Белом море. О лагере дед рассказывал мало и очень неохотно. Вспомнил, какая вкусная была похлебка из трески. Треску ловили где-то рядом, и кормили их в лагере, в основном, треской. Добавляли что-нибудь в суп, крупу всякую, изредка картошку и трески навалом. Треска свежая, жирная. Дед ее вспоминал с удовольствием.

— Значит вы не голодали?

-Ты знаешь, кормили вроде бы нормально. Добавки, конечно, не давали. Никто и не просил. Дураков не было. За это можно было в карцер угодить. Но кормили – то два раза в день. Утром и вечером. Работали мы в шахте по 10 – 12 часов, может, больше. Кто их мерил эти часы? Охрана чай на костре кипятила, ели что-то, а мы — нет. Я всё время был голодным. Одежда легкая, пока работаешь ничего, встанешь – мерзнешь. До нашей работы пара километров. Зимой можно было сократить дорогу через залив по льду. Дорожка натоптанная, скользкая. Гонят быстрым шагом, почти бегом. Оступился, сошел с дорожки – стреляют. По сторонам дорожки лежат трупы, вмерзшие в лед. Их до весны никто не убирает. Я бы точно там не выжил. Уж, во всяком случае, 10 лет бы не протянул.

См. также https://blogs.7iskusstv.com/?p=115976

 

2 комментария для “Наталья Эфроимсон. АРЕСТ. ЛАГЕРЬ

  1. Наталья Эфроимсон. АРЕСТ. ЛАГЕРЬ

    Дед Яша, Яков Семенович, работал тогда начальником станции на Ярославской железной дороге. Название станции, кажется, Воскресенская. Станции такой я не нашла, но, может быть, я запомнила неточно, а может быть её переименовали. На станции произошел несчастный случай: перевернулся и упал мостовой подъемный кран. Погибли двое: сам крановщик и тот, кто внизу руководил погрузкой. Дед в этот день был вызван к какому-то начальству. На станции оставался его заместитель. История печальная. Погибли люди. Как потом выяснила комиссия, рабочие в момент аварии были нетрезвы и авария произошла в результате неправильного обращения с техникой и несоблюдения правил безопасности, что и было зафиксировано соответствующим Актом. Но Акт был составлен и подписан неделю спустя, а деда и его заместителя арестовали на следующий день после события. О судьбе заместителя дед потом пытался навести справки. После ареста о нем ничего не известно. Семья его уехала куда-то. Никто не мог сказать, куда именно.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий