Карина Кокрэлл-Фере. МАМА НОННА

В детстве я очень любила, когда, обычно в конце зимы, Батуми до крыш заваливало тяжелым, мокрым снегом, с гор сходили лавины и неизменно отключалось электричество. Жизнь полностью останавливалась, снег окружал город и брал его в осаду, а мне иногда казалось- окутывал и защищал от внешнего мира. На неопределенный срок (а лучше бы – навсегда!)– закрывались школы!

И тогда, втроем – сестренка Леник, ты и я — мы зажигали свечи или керосиновую лампу, ты доставала большую банку инжирового варенья, в котором светились лампочки янтарных инжирин, коробку печенья «курабье», и, в этой экстремальной ситуации, когда нормальное течение жизни прекращалось, начинались наши разговоры, которые для меня как личности сделали больше, чем вся школа вместе взятая. Мы уже хорошо знали, о чем в школе рассказывать можно и о чем нельзя.

Ты родилась в страшном 1938 году. Отца ты помнила смутно. Он пришел попрощаться, в военной форме. Посадил тебя почему-то на самый верх пианино, что-то сыграл, снял тебя оттуда, поцеловал, поставил на пол и ушел. Это все. Он был военным врачом, в его санитарный поезд, недалеко от Курска, попала бомба.

Немцы вошли в город стремительно. Наш дом заняли офицеры, застрелив Байкала: собака бросилась на чужих. Прабабушка и ее четыре взрослые дочери, с детьми (мужья на фронте) укрывались в глубоком погребе. Потом, с приближением фронта, и оттуда надо было спасаться. Тебя несли на руках, уже больную, когда, с толпами других беженцев, семья брела по сельским дорогам, ночуя где придется и укрываясь от авиации. Нашли приют в какой-то деревне, но нацисты выгнали и оттуда и погнали всех на станцию, где под парами уже стояли теплушки для отправки неизвестно куда. Тебе было три года. Недоедание. Мокнущие расчесы на теле от сахарной свеклы (единственный доступный продукт). Температура. Бред. Начали погрузку. В темноте раскрытой двери теплушки тебя поджидала смерть. Прабабушка, увидев, что у внучки «уже носик заострился», бросилась, с ребенком на руках, к нацистскому офицеру, который распоряжался отправкой.

И вот тогда мне с сестрой впервые неимоверно повезло.

Офицер крикнул кому-то что-то, и вас НЕ ОТПРАВИЛИ. Более того, прабабушку отвели к эшелонному врачу, который ребенка осмотрел и дал какое-то лекарство. Мир до сих пор еще уцелел, потому что люди в нем РАЗНЫЕ. Необъяснимую человечность может проявить даже страшный враг.

…Бабушку взяли уже после войны. Она вернулась из лагеря, когда ты уже заканчивала школу. Совершенно чужим, поврежденным человеком. Вы так и остались чужими, и подобные трагедии эпохи никто не учитывал и не учтет.

Со своим прекрасным музыкальным слухом, доставшимся от отца, ты без труда окончила музыкальную школу, и тебе прочили вокальное будущее.

«Нонна Ферре, ЗАЧЕМ ты сюда поступаешь? Тебе нужно в университет», — сказала на экзамене по русскому языку и литературе экзаменатор. Ты поступала в зубо-техническое училище (так решили: семья нуждалась, университет — долгая учеба, долгое безденежье).

Потом в твоей жизни случился папа – худенький, маленького роста, из неполной армянской семьи, курсант батумской мореходки. Ты приехала в Аджарию на летний отдых, в гости к тете, техническому сотруднику батумского КГБ (колониальная администрация). Тебя захватило, не могло не захватить это «новое небо», этот мир: субтропический, пряный, морской. Мир отзывчивых, шумных людей; мир, гораздо более человечный, многонациональный и свободный ,чем тот, где ты выросла, в непосредственной близости от вьюг и цезарей. Вашу любовь решительно осудили семьи. Но роман Нонны и Гарри продолжался в письмах. И была прекрасная свадьба, на борту отцовского сухогруза, устроенная друзьями отца.

Помнишь, вы целовались и вспоминали все это в сказочном Дубровнике, где весь наш многонациональный клан отмечал 50-летие вашей свадьбы?

Вы очень трудно жили, скитаясь с двумя детьми по съемным квартирам, по разным городам, но никогда о своем решении не жалели. Это еще один важный урок детства: никогда не смотреть назад, чтобы не превратиться в соляной столб.

Несмотря на все трудности, вы оба были похожи на персонажей из фильмов Феллини и никогда не давали своим детям забывать — за колючей проволокой советской границы есть другой мир, который обязательно нужно увидеть своими глазами, а не глазами сенкевичей и зориных.

…А потом ты определила мою судьбу. Ты, наверное, даже не помнишь этого дня. Мне было лет восемь, мы плыли на отцовском танкере по Дунаю. Все взятые в плавание книги, были мной перечитаны, даже твоя «Угрюм-река» )). Я стояла с тобой у борта и думала: как здесь хорошо, как жалко, что все это пройдет, забудется и ничегошеньки не останется. И, словно подслушав, ты сказала мне: «Напиши, о чем ты сегодня думаешь, а я проверю грамматику».

Я побежала в кают-компанию, где стояла корабельная пишущая машинка, заправила лист и стучала на ней, пока не прогнала буфетчица, накрывающая штурманам обед. Ты сказала с радостным удивлением. «Читать довольно интересно. С грамматикой – беда, но это легче поправить! Пиши теперь каждый день». Я очень непослушная дочка, но это делаю до сих пор, так уж вышло)).

Нам бывает нелегко вместе. Мы обе слишком независимы и полны своего высоковольтного электричества. Но я тебя очень люблю, даже среди молний.)) А теперь — еще сильнее, осознав временнУю ограниченность нас с тобой.

Ты не боялась отличаться от окружающих, что само по себе было вызовом. Не боишься этого и теперь. Ты запросто могла бы стать пианисткой, певицей, филологом. Ты стала талантливейшей мамой. Тебя обожают твои английские внуки.
Благодаря тебе я поняла: мир многомерен, видимое – это только одна, небольшая его часть, и самое интересное — познавать его многомерность.

Ты недавно сказала мне, что надеялась на спокойную старость, но родилась в такой стране, где никто не может надеяться ни на что. Ты выучилась достаточным компьютерный умениям, чтобы узнавать правду из альтернативных источников информации в сети, ты никогда не доверяла телевизору, за что я тобой особенно горжусь. Какое счастье, что в свои 85 (сегодня!) ты продолжаешь планировать путешествия и не устала видеть и познавать новое!

И самый главный материнский урок, который мы уяснили с сестрой и передаем дальше: найти на небе свою Stella polare и следовать за ней, никогда не оглядываясь назад. С днем рождения, родная моя! Все будет хорошо. Мы обязательно встретимся в Грузии.