Автор: Как весело катилась Анета П в Освенцим
(Халат, пропахший потом, и комнатные туфли),
Зато, никем не видим, смеялся брат, отец с ним;
Улыбки их не гасли и голоса не тухли.
Анета П (беретка, давно таких не носим,
Чулки простые всмятку на пятках у Анеты)
Глаза любимых с фото сцарапав твёрдым ногтем,
Везла в кармане правом под лепестком газеты.
Ах, как они неправы казались ей когда-то,
Как мучили Анету ее предназначеньем:
Замужеством, рожденьем детей (возьмут в солдаты,
Заставят нянчить кукол), но жизнь же не затем ей!
Она, Анета, знала, что будет жить иначе:
Ходить широким шагом в мужском пальто двубортном,
Не спать ночей над текстом и, если жизнь бедна чем,
То только не свободой, о, только не свободой.
Ни с голоса чужого, ни под чужую дудку,
Она жила, жалея своих покорных сверстниц,
Пока не стала старой, пока не взяли в дурку,
Не отобрали фото, не повезли в Освенцим.
Халат, берет, газета, чулки пока без дырок.
Анета П (спокойна, тепла и невредима)
Приехала в Освенцим и тут же стала дымом
Среди другого дыма.
***
– А были ли какие-то симптомы?
Вы были дома? – Да, мы были дома.
Она сказала: «Хватит нам салата,
Но лука в нем, пожалуй, маловато».
Снег мазал по стеклу, как белый флаг.
– И это знак? – Да никакой не знак.
– А были ли какие-то сигналы?
– Она сказала: «Лука, что ли, мало,
Порежь еще, да есть ли этот лук, нет?»
И пошатнулась так, как будто рухнет,
И на плите готовилась еда.
– И это все? – Все было, как всегда.
– И что, и никаких предчувствий? – Не-а.
А что, скажи, могло случиться с нею,
С ее вот этим голосом, руками?
– Вы так близки? – Ну да, она близка мне,
Была близка. Как ни сиди, ни пей,
Не понимаю, где она теперь.
Совсем не то запоминает память,
Чуть отвернешься – начинает спамить:
Примятый задник ( – Тапка? – Нет, театра!),
Пятно на майке, перхоть… – Хватит врать-то!
– Привычка у окна курить впотьмах,
Зевок с утра, «простуда» на губах.
Так память зла, что из такого пазла
Не сложишь тех, кого терять опасно,
Так непохожи, так случайны фразы,
Как будто им чужой язык навязан:
Как в пьесе, входят в освещенный круг,
Как будто пьют, как будто режут лук,
Как будто смотрят в этот наш уют
И тоже больше нас не узнают.
Лена Берсон. Два стихотворения
АНЕТА П
Как весело катилась Анета П в Освенцим
(Халат, пропахший потом, и комнатные туфли),
Зато, никем не видим, смеялся брат, отец с ним;
Улыбки их не гасли и голоса не тухли.
Анета П (беретка, давно таких не носим,
Чулки простые всмятку на пятках у Анеты)
Глаза любимых с фото сцарапав твёрдым ногтем,
Везла в кармане правом под лепестком газеты.
Ах, как они неправы казались ей когда-то,
Как мучили Анету ее предназначеньем:
Замужеством, рожденьем детей (возьмут в солдаты,
Заставят нянчить кукол), но жизнь же не затем ей!
Она, Анета, знала, что будет жить иначе:
Ходить широким шагом в мужском пальто двубортном,
Не спать ночей над текстом и, если жизнь бедна чем,
То только не свободой, о, только не свободой.
Ни с голоса чужого, ни под чужую дудку,
Она жила, жалея своих покорных сверстниц,
Пока не стала старой, пока не взяли в дурку,
Не отобрали фото, не повезли в Освенцим.
Халат, берет, газета, чулки пока без дырок.
Анета П (спокойна, тепла и невредима)
Приехала в Освенцим и тут же стала дымом
Среди другого дыма.
Другое стихотворение читать в блоге.