Ефим Бершин. Два стихотворения

***
Пой, балалайка, плакать нельзя.
Семен Липкин

Ропот вороний да шелест больниц.
Пахнет лекарствами и византийством.
Цивилизация самоубийц
цивилизуется самоубийством.

Соединившись с огнем и золой,
как василевс, проваливший экзамен,
царственный Ангел (1) парит над землей,
царственный Ангел.

А на Москве, исторический прах
с ног отряхнув, как забытую пьесу,
милые роботы на фонарях
под балалайку дают «Марсельезу».

Будто иного уже не дано.
Будто совсем не бывает иного.
Царственный Ангел снимает кино.
Царственный Ангел рождается снова.

Вымокший август с растерянных лиц
шумно смывает остатки заветов.
Цивилизация самоубийц
цивилизует своих человеков.

Пой, балалайка! Иначе – никак.
Только сума да тюремная пайка.
Не пропадать же за гнутый пятак.
Пой, балалайка.

(1) Ангел — представитель византийской династии Ангелов, при правлении которых началось угасание империи.

2021

***
Луну зарезали под утро,
в шестом часу, в канун Покрова.
Как перевернутая урна,
валялось небо у парома.

Вороны раздирали воздух
осколками ушедшей ночи,
гортанно падая на воду
и рассыпаясь многоточьем…

Уже ничто не отделяло
от наступающего снега —
лишь край стола да одеяло,
да женщина на фоне неба.

Она под утро воскресенья
явилась в снежном, ветхом платье —
последней милостью осенней,
последним знаком о расплате.

Остановились дни и числа.
Среди реки застыло судно.
Шел первый снег,
шел снег пречистый
на мир, исполненный абсурда,

на мир, где улица томилась,
меняя лики на личины,
где Божий гнев и Божья милость
уже почти неразличимы.