Марина Шаповалова, писатель

После победы Пруссии над Австрией лейпцигский профессор Оскар Пешель написал, что в этой войне победил прусский школьный учитель. Бисмарк позже с ним согласился: именно прусская система образования создала единую Германскую империю и определила её военные успехи. Гимназическое образование в Германии было качественным и массовым, что важно. Но ещё важнее, что оно воспитывало патриотов прежде не существовавшего государства. И создало это государство.

Объём исторических знаний, который усваивается в школе — это не история как наука. Это самая эффективная пропаганда, закладывающая прочные основы заданного восприятия исторических процессов и представления о своем (своего народа, государства) месте, и роли в них. Интерпретация исторических фактов и событий подчинена цели, поставленной перед учителем: если надо воспитать нацию патриотов растущей империи — тысячелетия предстанут героической сагой о борьбе за её становление и грядущее возвышение. То же и с любым национальным государством.

Реальная история — это только факты, события и даты. Образ истории, заложенный учебниками в сознание людей — мифология. Идеологически интерпретированная в пользу своей нации-государства. Относительно правдивая или целевым образом искажённая, она абсолютно реальна для тех, кто её усвоил с детства. Как любая, безусловно воспринятая идея, она реальна по своим последствиям.

Проклятие «русской колеи», в которую постоянно сваливается огромный и в культурном смысле полностью европейский народ, тоже порождено представлением, создаваемым школьной историей. Двести лет поколениям русских людей преподают историю государства как единственной опоры, защиты от уничтожения, единственно возможного способа существования нашей «исторической общности». Государство преподносится как самая главная ценность, за которую веками приходилось воевать с тотально враждебным окружением. Доказывается «историческими примерами», что когда враги временно побеждали, и государственная власть приходила в упадок, дробилась или шаталась, народ неизменно оказывался на грани выживания, почти вымирал. Зато при сильной, хоть и жестокой власти, терпя её гнёт и издевательства, «вставал с колен» и возрождался.

Фактов, доказывающих обратное, не меньше — их, на самом деле, в разы больше. По документам можно проверить, что в царствование государственника Ивана Грозного страна почти обезлюдела: кто не умирал от голода и не был убит, те разбегались на все стороны. Завоёванные земли потом легко отходили соседям. Из смуты настрадавшееся население выходило с надеждой на иную жизнь — через 30 с лишним лет развала и нищеты «в наследство» правления «образцового» царя. Реформы Петра хоть и дали толчок модернизации, но стоили жизни до четверти населения при нём — это расцвет государства? И необходимо ли было платить такую цену за преобразования, половина из которых кончилась пшиком?

Казалось бы, деяния последнего «эффективного менеджера» ещё на памяти старших поколений семей — но не работает! Так прочно всажена в головы уверенность, что потеря именно этого государства в этих границах — страшнее поголовного мора и атомной войны!

Индоктринация никому не позволяет поверить, что образование нескольких государств на месте этого одного ничем катастрофическим никому не грозит, даже ни одно животное не пострадает. Нет — такое даже представить страшно. Что угодно — только не это!

Между тем мир давно уже догадывается, что индоктринация мифологизированной историей, не только имперской, но и национальной, опасна. Немецкий учитель в результате воспитал нациста!
С тех пор такие эксперименты над сознанием школьников в Германии запрещены. Излагаются все возможные интерпретации любого исторического события — или ни одной, только факты и даты. Уличённый в чем-то похожем на пропаганду учитель будет сразу уволен. Британская система школьного образования после реформы предлагает переосмысление истории с точки зрения жизни обычных людей в разные времена, через человеческие отношения и конфликты интересов. Их учат разбираться в различных интерпретациях, всегда выражающих интересы разных групп, индивидов и институтов. Для этого история рассматривается не в хронологическом порядке и не в территориально-национальном аспекте, а по темам, позволяющим усваивать общую для всей Европы систему ценностей.

Справедливости ради, и такие подходы к преподаванию истории не избавляют полностью от индоктринации в процессе образования: образовательные стандарты не случайно унифицированы в любом государстве, всегда предлагающем в качестве основ мировоззрения «современное политическое мышление». Будет это антиколониализм, идеи социальной справедливости, гендерное равенство или трансгуманизм с «зелёной повесткой», проводником прогресса (в лучшем случае – не единственным) будет представлено государство. И никаким топором реальности не вырубить потом в сознании то, что заложено в него с детства, на протяжении всего периода становления личности.

Вообще индоктринации в ходе воспитания-становления избежать невозможно. Возможно (и делается, хоть и в недостаточной степени) другое: уничтожением государственных образовательных стандартов максимально диверсифицировать образование. Избегать стандартизированно-массовой индоктринации.

Если мы уже поняли, что войны выигрывают школьные учителя, осталось добавить, что и проигрывают тоже.

А главное — они войны программируют и развязывают. Больше некому.