ЮЛИЯ ДРАБКИНА / СЕРГЕЙ ШЕСТАКОВ / ВАДИМ ЖУК

Юлия Драбкина

Поутру зима протирает рожки,
выдувает фьюжн на губной гармошке,
вынимает силою из постели
и выводит за руку на порог.
С нутряным задором, как у мальчишки,
тычет в бок, мол, чего молчишь ты
(от тычков ее синяки на теле).

«Говори, ты ж можешь!» — ей вторит бог.
У земного бога очки и перхоть,
я ему скажу: «Ты не ври теперь хоть,
что ж ты гнал-то, мать твою, «нету смерти»?
И тебе не стыдно? В глаза смотри!»
Я его спрошу: «На твоей планете
почему, зачем умирают дети,
почему по новой твоей оферте
выживают орки и упыри?».

Я беду словами сказать могла бы,
каб не эта злая худая баба,
что глядит, страшна, как улыбка слепка,
за спиной размазавшись по стене.
Только смерть на сердце моем открытом
держит пальцы, скованные артритом,
даже если сплю, даже если крепко,
даже в те минуты, что ты во мне.

И умолкну я, говорить не вправе,
и умолкнет бог, преуспев в растраве,
и присядет медленно на дорожку,
оглушенный мякотью тишины.
В ней пустой беззвучно уходит поезд,
оставляя нас в мерзлоте по пояс.
И зимы на солнце сверкают рожки,
будто просто утро и нет войны.

Сергей Шестаков

что мы забыли в этом календаре?
страх, заставляющий не говорить — мычать,
зло, никогда не знавшее о добре,
свет, на котором каинова печать,
сладость гниенья, радость в мертвецкой жить,
сбыться ничем, воплотиться никем нигде,
время не перештопать, не перешить,
не обмануться собственной наготе,
явь обрывается в непоправимый крен,
топи такие, что не поможет гать,
ганна рисует солнце под вой сирен,
дай же ей, дай же ей, дай ей дорисовать.

Вадим Жук

-Ты сам-то, смертный, говори: откеле ты?
Какой-то ты недоукомплектованный.

-Я буду, братец ангел, из Макеевки.
Я буду, то есть был мобилизованный.

-А отчего меня ты числишь ангелом?
Чего от них во мне нашёл, бабахнутый?

— Да вон у вас глаза сверкают факелом,
И крылья вон какенные распахнуты.
Расписывали нам военкоматские,
Что коль погибнем, жизнь нас ждёт зачётная.

-А про котлы не говорили адские,
А ничего, что крылья мои чёрные?
Ты дьявольскими соблазнён лакеями,
Ты для убийства в руки взял оружие.
А для чего ещё ты был в Макеевке,
Где хлопья сажи над казармой кружатся?
Да не дрожи. Не сделавший ни выстрела,
Достоин ты счастливого билетикa.
Но надо ждать, бедняга, надо выстрадать.
Столетия. Потом ещё столетия.

5 января 2023