Автор: „Сможете ли вы когда-нибудь простить нас за то, что мы сделали с вами?“ Передо мной стояла женщина, примерно одних со мной лет. Прежде я слышал о людях, которым такой вопрос задавался, но никогда не думал, что с ним обратятся ко мне… Что я – „один из многих“ мог ответить той немке? Взвалить вину на нее – гражданку совсем другой Германии? На ту, которая лишь обстоятельством своего рождения соединена с чудовищами 3-го рейха?
Ужас прошлого не отпускает нас. Но, чтобы память о нем не жгла, прошлое должно быть переработано сознанием в нечто положительное, в положительное знание… – Об этом и об ответственности немцев за будущее мира в котором ничего подобного не должно повториться, говорили мы с ней… Посыпанье же головы пеплом не только бессмысленно, но и опасно. Ибо прав Ницше: „И если ты смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.“
Интересно, о чем думает она сегодня, глядя на происходящее в Европе? О чем думают ее соотечественники? Комплекс вины – тяжелая ноша. Не стало ли это время для них – временем облегченного «выдоха»? Ведь оказалось, что фашизм в нацистских формах отнюдь не монополия Германии! Что та самая страна, которая считалась освободительницей Европы от коричневой чумы, демонстрирует пусть „постмодернистский“, пусть освобожденный от идеологических пут, но фашизм достойный „образцов“ 3-го рейха!
Возвращаясь к тому разговору, а вернее оставшемуся за „скобками“… О самом тяжелом, известном ей и мне, не было сказано: „Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвёртого рода, ненавидящих Меня…“ – „Перевод“ этих слов из книги „Шмот“ („Исход“) прост: мы несем на себе нечто такое, что невозможно ни отмолить, ни загладить. Речь не о людском прощении. Если кому-то понадобится доказательство того, что человек не просто „общественное животное“, а нечто большее, то это доказательство – в невозможности безнаказанно изуродовать человеческий образ. Попранное человеческое „мстит“ человеку порой на генетическом уровне, отражаясь на судьбе будущих поколений. И если сегодня людям в РФ кажется, что в послевоенное время они смогут прийти такими какими были прежде, то большего заблуждения быть не может! Все, что совершает человек в этом мире, он совершает, прежде всего, с собою. Каждый выпущенный снаряд или пуля, каждый убитый или раненый украинец – очередной шаг собственного расчеловечения. И о личной „позиции“ „неучаствовавших“ рассказывать будет бессмысленно. Пусть вспомнят они историю Иосифа и его братьев. По-разному вели себя братья в той драме, но вина за случившееся с Иосифом легла на них всех…
P.S. Я писал и вспоминал еще один „образ“ – икону из Херсонской области, испещренную следами пуль. На ней изображен тот, кого многие в РФ считают своим Спасителем. В этой расстрелянной иконе суть того, что делают пришедшие в Украину люди.