Автор: По поводу прозвучавшего в «Гостевой»:
Валерий
Германия — Thu, 12 Jan 2012 07:10:43(CET)
Будь моя воля отменил бы в школе разных Тургеневых и Гончаровых, а заставил
изучать Шаламова, как прививку от коммунизма.
Литература в школе прежде всего должна перестать быть служанкой идеологии — пусть даже самой хорошей. Главная её задача — помочь детям научиться читать с удовольствием. Для этого она должна быть интересна для детей, посильна для них и соответствовать возрастной психологии плюс, естественно, преподаватель должен сам любить литературу. Последнее при массовом обучении, то есть, при массовости профессии учителя достижимо лишь в какой-то мере. Но первые три требования обязательны. Шаламов для школьников так же непосилен, как Достоевский или Толстой. Но, получая в школе удовольствие от чтения, потом каждый в своё время откроет их.
А дальше в школу пойдут те из окончивших университеты, кого роль школьного учителя влечёт как призвание или хотя бы, как в США — бенефитами и проч., ради которых приходится тянуться и соответствовать. Идеал всегда выше реальности — его не достигнуть, но хоть тянуться по мере сил, а не закосневать в иллюзии своей, прости мя господи, выдрессированной дурным дрессировщиком педагогичности.
По призванию пойдет один выпускник на сто — вернее, выпускница (говорю, как знающая положение изнутри), — и то неизвестно, сколько эта девушка продержится в сельской школе. Там для нее нет ни среды, ни женихов.
А бенефиты… Не могут же выпускнице платить больше, чем опытным учителям, или дать квартиру… С чего бы это государство, которому нужно обслуживать газовую трубу, стало строить квартиры для преподавателей литературы? Боюсь, что в качестве бенефитов девушка получит неприязнь коллег и начальства (ишь, больно образованная!).
Хотя с закрытием пединститутов школа вообще постепенно лишится учителей по всем предметам. Тогда в преподаватели придется брать хоть бывшего колхозного учетчика или секретаршу.
Инна, тогда получается, что в ПИ приходят квашеные дуры, не способные понять сказанное Вами. Важную социальную функцию ПИ выполняют: призрения дур с одновременной имитацией подготовки учителей.
Не дуры, а просто малообразованные девушки. У некоторых даже была любимая учительница, которая со слезами на глазах читала Асадова. В ПИ учат не столько литературе, сколько тому, как преподносить в школе произведения из программы (методике). Выпускники университетов получают широкое образование (если хотят), но в методике слабее и набирают ее по ходу дела.
ПИ, в основном, социальный лифт. А для городских девушек — еще и место, куда можно поступить, если оценки в аттестате не очень.
Может быть, ситуация со средой скоро исправится, потому что интернет дает возможность общения в своей среде.
Инна, Вы сами и отвечаете на вопросы. Кстати, и жизнь отвечает — сколько вижу, в больших городах ПИ постепенно меняются, дрейфуя в сторону университетов. Но страна, если сравнивать с приготовлением котлет, на этапе разворачивания пакета с мясом, куда, что и как будет меняться, будет позже видно.
Ну уж … Было кое-что, было — http://www.mirf.ru/Articles/print1482.html
Просто дядям и тётям в методических отделах это было не по зубам — они бдели под бдительным оком Софьи Власьевны. Поэтому множество хороших книг не токмо что в программы не попадало, но и в бедных школьных библиотеках отсутствовало.
А учителя … проблема. Одна моя школьная литераторша в литературе лыка не вязала. О другой — догадываюсь, что была, но ни имени, ни лица, ни-че-го не помню. Нет, были хорошие, но мне не доставались.
Разговор рискует растечься … школьные, армейские и походные воспоминания — целый мир. Я-то, собственно, только попытался возразить идее замены одной идеологии на другую.
Это правда. Преподавателей литературы, понимающих литературу, очень мало. Большинство добросовестно прорабатывает, что записано в методичках. Мне тоже не пришлось учиться у преподавателя, понимающего свой предмет, хотя для учителя литературы наша классная руководительница, которая преподавала у нас с 5 по 10 класс, довольно много читала и обладала широким кругозором. Еще она очень хорошо декламировала и умела организовывать шикарные уроки-спектакли для проверяющих. А ведь даже пьеса Островского, про Катерину, которая Луч, может послужить разговором об особенностях драмы в сравнении с прозой. И эти особенности школьники могут открыть сами (под руководством учителя), и это будет очень интересно. А можно сначала прочитать текст, а потом посмотреть фильм по Толстому, который Зеркало, и подумать о том, что попало в фильм, а что не попало, и это будет разговор об особенностях разных видов искусства. Много чего можно в разных направлениях, но это не лезет в программу.
А вообще мне кажется, что в плохом уровне виновата как литература сама (тонкая материя, в руки не дается, может порваться при прикосновении), так и руководящая роль государства. Если бы государству была нужна плохая музыка, в музыкальные школы отбирали бы только детей без слуха.
Если говорить о российской педагогике, то я бы — ах, если бы директором был я! — перво-наперво позакрывал все педагогические институты.
Не думаю, Инна, что литература в чём-то виновата. А если и виновата, то не больше, чем мак — в опийной наркомании.
Встретила я как-то на лингвистической олимпиаде (еще когда студенткой была) очень талантливую молодую девушку, студентку уже не помню из какого пединститута. К ее талантам еще бы образование! Но ей его не досталось. Меня поразило то, что она рассказала: у них некому было вести русскую литературу советского периода, так им сказали изучить ее самостоятельно по… учебнику для 10 класса.
Тем не менее… Ну, разогнали Вы, Виктор Ефимович, Учредительное собрание, то есть пединституты. А дальше что?
… руководящая роль государства. Если бы государству была нужна плохая музыка, в музыкальные школы отбирали бы только детей без слуха ….
Вот под этими вашими словами, Инна, я бы охотно подписался. Школа делает из Толстого какого-нибудь «гладкова-с-цементом», и Гоголе и Чехове уж и не говоря. Когда-то у Чуковского мне попалась такая сентенция, в вольном изложении: «Переводы Бальмонта из Шелли — это не Шелли, а «шельмонт». Пушкин в интерпретации советской школы — тоже какой-нибудь «сушкин». Или «плюшкин» …
Чистая правда, Виктор Ефимович. Пока я учился в школе, я был уверен, что Толстой — это скучный идиот, который сочинил благонамеренного «Кавказского Пленника». Гоголь вызывал содрогание, Чернышевский, честно говоря, вызывает содрогание и теперь 🙂 Маяковского я ненавидел, Пушкина, как бы, смутно одобрял, хотя всякие там «Пророки» и «Анчары» были, конечно же, не силам. В общем, на преодоление школьного наследия ушло лет эдак 15 — и только к 30 оказалось, что «Скучная История» Чехова — это шедевр. И что Толстой — гений, и что Пушкин — это вовсе не «… письмо Онегина к Татьяне …». Я не знаю, как можно решить задачу приохотить к чтению детей на базе преподавания им классической литературы, которая на три головы выше их уровня.
Может и правда — через Буссенара ? 🙂
Ну разве что Буссенар окажется русским писателем 🙂 Вообще-то, я видел в школе Саши Лобока, как можно с пятиклашками читать Пушкина так, что они были просто счастливы, горели интересом и по окончании двухчасового урока расходиться не хотели. Но это — Саша. Друг мой в Москве в одной из гимназий читает историю русской поэзии — отбоя нет. Но и он — в единственном числе. А на школьный курс литературу можно подобрать — было бы желание. Пока вместо него — идеологизация и гражданский бред величия. Вот и отбивают у ребятни охоту к чтению.
Что сказать, Виктор Ефимович ? От учителя зависит все … Но трудно сделать массового учителя хорошим учителем. Даже в старой России, где учителям гимназий все-таки прилично платили. Что до Буссенара, то в СССР литература для подростков со всякими там Васьками Трубачевами была, в общем, неинтересной. Ну, «Кортик» Рыбакова — больше ничего не вспомню, спложной Жюль Верн да Майн Рид. «… О Исидора Каварубио де Лос Льянос, ангел красоты и демон коварства …» — помните ? 🙂
«Одиссею капитана Блада» знал чуть ли не наизусть. Таков путь русофоба, как сказали бы истинные патриоты 🙂 …
Кстати, об учителе … У моего друга младший сын был порядочным балбесом. Он очень умный, и в школьные годы любил «… делать обобщения …». В частности, сказал однажды, что человеку не нужна ни литература, ни история, потому что все это с избытком представлано в компьютерных играх … Что сказать ? Отдали его в частную школу, и преподаватель истории устроил в классе игру — поделил своих учеников на команды, каждая из которых представляла одно из воюющих царств Китая. Сыну моего друга досталась роль министра финансов какого-то из этих царств, с поручением составить общий обзор хозяйственной деятельности на подведомственной территории … Оттуда был плавный переход к культуре и литературе того периода — и в итоге китаистом парнишка не стал, но литературой, как восточной, так и западной, очень заинтересовался.