Автор: Мараны – это насильно крещеные евреи Испании и Португалии в период 14 – 17 веков. Это определение закрепилось в русскоязычной исторической литературе, где оно потеряло свое начальное презрительное значение (свиньи). На иврите маранов называют «анусим» (принужденные) или «мешумадим» (уничтоженные). Христиане Испании и Португалии называли этих людей, характеру которых приписывались так называемые «типические еврейские черты», «конверсос» (переменившиеся) или «худаисантес» (иудействующие).
«Я повторял «Верую» и молился на свинину. Я слушал мессы и осенял себя крестным знамением, но так никогда и не смог стереть с лица печать выкреста». Эти слова испанского поэта Антона де Монторо характеризуют отношения христианского испанского общества к «новым христианам». Эти отношения не ограничивались отторжением маранов на чисто бытовом уровне. Начиная с 15 (и до 19) века издаются и переиздаются указы о «чистоте крови», в которых маранам ставятся преграды в сфере власти, церкви, образования. Идея такого отношения к маранам заключалась в том, что не следует полагаться на людей, чье обращение в христианство – одна лишь видимость.
Пример отношения к конверсос можно показать рассказом о событиях в Толедо в 1449 году. Новый налог, введенный городскими властями, стал сигналом для недовольства жителей. Был найден виновник введения этого налога – конверсос – откупщик налогов, дом которого был сожжен. Видные конверсос Толедо были арестованы. Их вина была в соблюдении заповедей Торы, и она была доказана. Часть обвиненных погибла на костре, на всех конверсос были наложены правовые ограничения. После вмешательства короля беспорядки были остановлены, а незаконные указы отменены, но психологическая травма, нанесенная событиями, не могла быть забыта.
Некоторые христианские деятели выступили в защиту конверсос: «Израиль – это корень христианского дерева» (Алонсо де Кертахенс), «Это нация того же происхождения, что и Иисус Христос» (Фернан де Толедо). Целью этих слов было ускорение ассимиляции «новых христиан», но при этом имело место и выделение этих людей из христианской среды.
Все эти мнения, однако, никак не влияли на массовое христианское сознание населения. Пример этому – сатирическая литература, направленная против конверсос. Критике подвергались не только «иудействующие», но и их заведомо подозрительные профессии: откупщики, ростовщики, торговцы, врачи, аптекари.
«Не выдержал» и «защитник евреев» король Хуан 2, попросивший Папу учредить инквизицию. Возобновились погромы, начались судилища. Монах Алонсо до Эспино привел данные о связях маранов с евреями и о связях маранов Испании и Фландрии, а также повторил кровавые наветы на евреев. Он перечислил 25 «преступлений» маранов. Именно такие люди, как он, подтолкнули государственную власть к поискам кардинальных решений проблемы маранов – созданию общегосударственной инквизиции для всей объединенной Испании и проблемы евреев – их изгнанию из Испании.
Понятно, что религиозная жизнь маранов не могла быть традиционно еврейской. Мараны выработали свой особый взгляд на еврейство – главное это не соблюдение заповедей, а свое духовное отождествление с еврейской традицией. Но в стане маранов не было единодушия. Одна их часть поддерживала связь с единоверцами, другая старалась оторваться от своих еврейских корней. Некоторые из последних стали активными пропагандистами своей новой религии, из-за чего между выкрестами и евреями иногда возникали конфликты. Но чаще всего между ними была определенная солидарность. Мараны искали способы соблюдения заповедей в обход закона, что не всегда можно было успешно скрыть. Еврейскому же обществу приходилось считаться с внешним христианским поведением своих бывших единоверцев.
Был, впрочем, один кардинальный выход – бегство в так называемые «свободные» страны – Германию, Голландию, Италию, Но здесь мараны, привыкшие в своих странах к отторжению заповедей, при попытках возврата к еврейской вере сталкивались с серьезными психологическими проблемами. Так Уриэль да Коста переселился из Порты в Гамбург. Он решил вернуться к иудаизму, что теперь для него значило в точности соблюдать заповеди. Однако, «в то время как Тора должна исполняться в точности, те, которых называют мудрецами, выдумали множество законов, ей противоречащих» (автобиография да Косты). За критику да Косту отлучают от общины, затем его прощают, но он вынужден, как в Португалии, опять вести двойную жизнь. В такой же ситуации оказались Хуан де Предо, Спиноза и другие. Вчерашние «новые христиане», по существу, оказались «новыми евреями» — их предыдущий опыт в Испании и Португалии оснастил их сознание ценностями, которых не имели беженцы 1492 года. Они часто вступали в конфликт с еврейскими общинами, их сперва отлучали, а затем подвергали унизительным процедурам отмены отлучения.
Некоторые исследователи утверждают, что при изучении связей конверсос с евреями нельзя опираться на протоколы допросов конверсос, полученных силой. По мнению исследователя Ривкина к 1480 году конверсос в своей массе (в большинстве) уже стали настоящими христианами, отказавшимися от иудаизма. «Целью инквизиции, — пишет исследователь Нетаниагу, — было отторгнуть группу маранов от испанского народа». Новые испанские короли Фердинанд и Изабелла, по мнению этих исследователей, заискивали перед городской элитой и горожанами, видевших в конверсос и евреях своего экономического соперника. Другие исследователи, однако, подчеркивают чисто религиозные мотивы деятельности инквизиции, шедшими часто вразрез с экономическими интересами. Так Бэр и Бейнарт утверждают, что считая, то что инквизиция была создана исключительно для изъятия еврейского имущества, мы существенно упрощаем проблему. Последнее мнение мне представляется обоснованным, так как инквизиция, по существу, к тому времени полностью вписалась в существовавшую средневековую юридическую систему. Масштаб деятельности инквизиции между тем расширялся. «Акты веры» (аутодафе) к 15 веку превратились в настоящие народные праздники и гулянья, им придавалось все большее воспитательное значение.
Португальская инквизиция была более жестока, чем испанская. Для нее в большей мере подошло бы предположение о заказном характере ее деятельности. В 1580 году Португалия была присоединена к Испании. Многие потомки испанских изгнанников реэмигрировали назад в Испанию. Прозвище «португалец» стало тогда синонимом слова «еврей», Инквизиция взялась за свое дело с новым рвением. Ее действия не прошли даром, к 1730 году проявления иудейства среди маранов ослабли. Этому способствовала также продолжившаяся эмиграция в страны, где уже сложились сефардские общины.
Примечание. Текст написан, в основном, по материалам Учебного курса «Евреи и христиане» Открытого Университета Израиля.