Мария Снеговая (Вашингтон)

Многие коллеги и друзья рвут на себе волосы в попытке понять: «Что же с нами не так?,» почему демократизация и модернизация России провалились очередной раз? На мой взгляд, чудом было бы обратное.
Как представляется, Россия — страна с населением, во-многом сохранившим крестьянские установки (да ещё с опытом крепостного права, который, увы, воспроизводился во времена советской власти). Рекомендую для описания этих процессов известную работу Бэнфилда («The Moral Basis of a Backward Society»), где он объясняет, как такие характеристики крестьянских сообществ, как 1) узкий радиус доверия, 2) аморальность (категории добра и зла применяются только к членам семьи, но не к другим лицам общества) и 3) неготовность защищать интересы группы, выходящей за пределы нуклеарной семьи, препятствуют их экономическому и политическому развитию.

Хотя россияне в большинстве своем проживают в городах, советская урбанизация, видимо, не смогла запустить процессы модернизации, аналогичные урбанизации на Западе. Отсутствовал класс независимых от власти собственников, пресловутая буржуазия. В российском случае на это наложился опыт ГУЛАГА и распространение криминальной культуры по всей стране.

Эти характеристики и имперское наследие не позволили здесь возникнуть в конце 1980х массовому национально-освободительному движению по типу других стран коммунистического лагеря. Однако цепные реакции по всему коммунистическому лагерю, экономический коллапс и недовольство траекторией развития страны даже среди советского класса управленцев запустили процессы, которые привели к временному ослаблению центральной власти в РФ и распаду СССР. При этом, поскольку массового национального освободительного движения в России не было, элиты толком не сменились (никто их всерьез и не пытался заменить), советская номенклатура осталась у руля (см нашу работу по преемственности номенклатуры в путинских элитах). Даже «либерал» Ельцин был квинтэссенцией советской номенклатуры.

В реальности демократические процессы 1990х годов — это функция 1) слабости российского федерального центра в тот период, 2) личных предпочтений Бориса Ельцина (который, например, старался НЕ ограничивать свободу СМИ, по сравнению с Путиным, который начал уничтожать НТВ в 2000 г. в течение 5 дней с момента инаугурации). Население, временно получившее сверху спущенные свободы, за них не боролось и не держалось. Вопросом времени оставалось, когда новая-старая элита реконсолидируется и перезапустит те процессы, с которыми только и была знакома в СССР. Все так и вышло, уже во второй половине 1990х при ослабевшем Ельцине, хотя очевидно стало уже при Путине.

Поэтому провал демократизации России не является загадкой. Скорее, удивительно, что при таком состоянии общества и элит вообще хоть какая-то модернизация и демократизация оказались возможны. Российское общество не было гражданским к началу Перестройки и только к 2010м годам рост экономического благосостояния и соответствующие процессы модернизации стали создавать тонюсенькую прослойку независимого от власти среднего класса (не того, который работает на госкорпорации и силовые органы), ставшего прямо-таки по Липсету требовать политических и гражданских свобод. Однако ее силы (несколько сотен тысяч человек) против элит, слившихся в тандеме с «глубинным народом», были абсолютно неравны. Этот слой к началу войны составлял максимум 20% в Москве, и гораздо меньшую долю в остальных городах-миллионниках. К тому же, с 2012 года Кремль проводит последовательную политику по уничтожению этой и без того крохотной в отношении к остальной стране группы. Большинство из них уедут или затаятся. Поэтому демократизация России очень маловероятна даже при смене руководящего лица.

В этом смысле удивителен не провал демократизации, а то, что она в принципе оказалась возможна на короткий период. Это был шанс, который был России дан преждевременно и которым поэтому она воспользоваться не смогла.