Татьяна Разумовская. ПАРОДИИ

МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ

Ёлочки нежные, зимние странницы,
В кузовы свалены, массово проданы,
Все покупают вас: дети и пьяницы,
И солдафоны с квадратными мордами.

Что же вас гонит из леса родимого?
Славы ли жажда? Тоска ли сердечная?
Или вы были неправо судимые,
И мастера вас срубили заплечные?

Нет, вам наскучили пажити зимние
И захотелось огней и веселия,
Вечно зелёные, кратко красивые,
Вам не знакомы ни грусть, ни похмелие.

НИКОЛАЙ НЕКРАСОВ

В картишки сделав всех подряд,
Забрёл я на Сенную,
Там новогодних лавок ряд,
И ёлками торгуют.

Одна стояла позади –
Засохшая, кривая…
И Музе я сказал: «Гляди!
‎ Сестра твоя родная!».

АФАНАСИЙ ФЕТ

Снег густой, подруга, сани,
Звёздный небосвод,
Зайца по лесу петлянье,
Ёлка, Новый год,

На высокой белой шее
Звяканье колье,
Искры золота в фужере,
Студень, оливье,

Винегрет и поцелуи,
Нежности всю ночь,
Обещанья деве всуе —
И скорее прочь!..

ФЕДОР ТЮТЧЕВ

Она лежала во дворе
И тихо иглы осыпала –
А то ли было в январе,
Когда царила и сверкала,

Когда внимала с высоты
Сплошному хору обожанья –
Ах, эти грустные мечты
И жалкие воспоминанья…

Я сам тебя сюда принёс
И грубо выбросил у бака…
И час, пока я не замёрз,
Стоял, стонал и горько плакал.

ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ

Намазан хлеб, остужен студень,
И в хрустале играет свет,
О том, что праздник точно будет
Вещает алый винегрет.

И стрелка, двигаясь помалу,
Меж двух годов сшивает ткань,
И льётся в стройные бокалы
Струёю звёздная шампань.

И ёлка манит нежной лапой,
Сулит блаженство без конца,
Сверкает и берёт нахрапом
В свои объятия певца.

Но счастье обернулось прозой,
Меня изринули вовне,
И я в иголках, как в занозах,
Лежу на чьём-то топчане.

БОРИС ПАСТЕРНАК
Любить иных — тяжёлый крест,
А ты и на кресте богиней,
И я мечусь, как в ступке пест,
И таю, как на окнах иней.

Твою божественную суть
Не тронули ни волк, ни заяц,
И ты за то не обессудь,
Что, как паяц, молчаньем маюсь.

Я завтра обречён прозреть
И хвойный сор из дома вытрясть,
Рифмуя снова «петь» и «смерть» —
Всё это — не большая хитрость.

МАРИНА ЦВЕТАЕВА

Кто создан из камня, кто создан из грязи, —
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне родом — сказанье, моё дело — праздник,
Я — гордая ёлка лесная!

Кто создан из плоти, кто создан из теста —
Им Мойрами сказано — в Лету!
А я — я любому — царевна-невеста
Из сказки — желаннее нету!

И пусть моё царствие длится недолго,
Но я каждый год воскресаю!
Да здравствует ёлка! Весёлая ёлка!
Волшебная ёлка лесная!

АННА АХМАТОВА

Когда я ночью жду его прихода,
Жизнь, кажется, висит на волоске,
Что мне супруг, цветы, признанья, оды
Пред Дед Морозом с волшебством в мешке.

Стою в углу, подобна тонкой ели,
Потупя взор, монашенки скромней,
Я в юбку узкую пролезла еле-еле,
Но стала оттого еще стройней.

Вот он пришёл. И я ему несмело
Из-под ресниц призыв любовный шлю,
На ногу правую нечаянно надела
Я от волненья левую туфлю*.

А он вручил презент мне тихомолком
И в ночь ушёл, не дав расцвесть мечте.
И я стою недвижно скорбной ёлкой,
Распятой на серебряном кресте.

* у Ахматовой была дислексия, она могла перепутать ударение

ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ

Волк-пролетарий
Цепи порвал,
Скачет
За жирным зайцем.
Заяц буржуйский
Лишь пил да жрал:
Киви,
Паштеты со смальцем.

Волк глодал
Пустотелую кость,
С детства привык
К побоям.
В сердце под шерстью
Копил свою злость,
Ночью
Взрывался воем.

Кончилось, заяц,
Время твоё!
К гибели
Путь недолог.
Сожран со шкурой,
Порос быльём —
И
Никаких
Ёлок!

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

Ёлка моя ёлка, вся в горящих свечках,
Что стоишь невестой, будто ждёшь колечка?
Зря качаешь шпилем, обо мне тоскуя,
Ты сама ведь знаешь, я люблю другую.

Там я встретил вербу, там сосну приметил,
Мало ли деревьев есть на белом свете?
Ты ж гуляла с зайцем, целовалась с волком,
На тебе невинной не сыскать иголки.

А теперь ко мне вот лапы тянешь томно
И вздыхаешь горько, с видом лживо-скромным.
Я зашёл, кудрявый, сюртучок в полоску,
А теперь пойду вот обнимать берёзку.

ДАНИИЛ ХАРМС

Росла на поляне пушистая ёлка,
Вокруг неё серый зайчишка скакал,
Порой там видали сердитого волка,
Он мимо небыстрой рысцой пробегал.

Пушистый зайчишка скакал возле волка,
А волк от него уносился во мрак,
Споткнулся, балбес, о лежащую ёлку
И с воем скатился в глубокий овраг.

Остались от ёлки пенёк да иголки,
Объел её напрочь сердитый косой,
А что до лохматого старого волка,
Залёг он в нору и читает Руссо.

БЕЛЛА АХМАДУЛИНА

Вот, значит, как вы делаете, други?
Пораньше встав, на лыжах в тёмный бор
И там, пилу-«болгарку» взявши в руки,
Вы ёлку убиваете в упор?

О, эта ель — моей души подобье!
Во мне гремит её беззвучный стон,
И чёлка мечется моя на изголовье
Как лапы ёлочные, взятые в полон.

Её тоска смолою жжёт мне горло,
В огне предательства сгораю Жанной д’Арк,
И, вскинув голову, пылающую гордо,
Иду гулять в Сокольнический парк.

Там по аллеям доброй каторжанкой,
Счастливой нищенкой иду, бомжом…
Ах, новогодняя сегодня будет пьянка,
Пусть не забудут мне купить боржом.

АЛЕКСАНДР ГАЛИЧ

Быть бы мне поспокойней
И не рвать бороды,
На заснеженном поле
Волка с зайцем следы.

Здесь при нашем лесхозе
Ряд за рядом подряд
На трескучем морозе
Ёлки строем стоят.

Мальчишки были безусы,
Студенты, народ сопливый,
Мальчишки были безумны —
К чему им мои призывы?

Учиться бы им, учиться!
Не водку хлестать, а воду!
Они же — в разгул бесчинства,
В безделье Нового года!

Припёрли ёлку из леса,
Опутали всю гирляндой
И пляшут, скачут, как бесы,
Вокруг неё ненаглядной.

Не юный пацан, доцент я
На кафедре диамата,
Несу я ценность ученья,
Варю себе сам концентраты.

Зачем же потом случилось —
Ведь я же по сути правый! —
Что душит меня унылость,
Как пёс свирепый трёхглавый.

Снова волк хочет лопать,
Заяц, шибче беги!
Никого еще опыт
Не спасал от тоски!

И вот также, не мало
Праздник требует с нас —
Можешь дружным кагалом
Звонко сдвинуть бокалы
В тот назначенный час?

ИОСИФ БРОДСКИЙ

Ель на кресте, но шапки не долой.
Шпиль на верхушке одинок и важен,
Не вытрем лужу винную полой
Мы смокинга, а только лишь размажем.

Вальс менторски диктует: раз-два-три,
Хоть не просили мы его совета,
И на вопрос «что друг мне подарил?»,
Открой коробку: видимо, вот это.

Ель на кресте. И хочется уста
Разжав, читать всю ночь о ней баллады,
Сонеты, гимны, оды… Но беда,
Я рот раскрыл, а все кричат: «Не надо!».