В Европе — холода. Туман в Берлине.
Грань восприятия как лезвие тонка:
Убитого поэта в Украине
Опознают с трудом по ДНК.
Ночь за окном плывёт на чёрной льдине
Куда-то прочь, за тьмою — не предел.
Убитого поэта в Украине
Нашли меж сотен безымянных тел.
Один со сворой как ты будешь драться?
Ввалились душегубы и воры,
В могилу номер триста девятнадцать
Швырнули и забыли до поры.
В Изюме всё терялось в едком дыме,
Когда туда с огнём зашла война,
Но вверх летит его живое имя,
И стаей тянутся другие имена.
Полгода ждали весточки о сыне
Родители, вдруг сыщется в плену?
Убитого поэта в Украине
Заколотили в «русскую весну».
Снежинка падает на иглы тёмной ели,
Дыра в ладони — кровь на рукаве,
В Европе холодно. Туманы налетели
И сели, словно призраки в траве.
Убит поэт. Его убийца — русский
Военный особист? Наёмный спец?
А мир летит с горы на скользком спуске,
А я дышу, я вовсе не мертвец.
Я не стрелял, не мучал Украину,
Не раздирал на рваные края,
Но вот бреду куда-то по Берлину
И бормочу: «Не я… Не я… Не я…».
Александр Смирнов (Дельфинов). На смерть украинского детского писателя и поэта Володимира Вакуленко (1972-2022)
В Европе — холода. Туман в Берлине.
Грань восприятия как лезвие тонка:
Убитого поэта в Украине
Опознают с трудом по ДНК.
Ночь за окном плывёт на чёрной льдине
Куда-то прочь, за тьмою — не предел.
Убитого поэта в Украине
Нашли меж сотен безымянных тел.
Читать дальше в блоге.