Андрей Зубов. ОБВАЛ

В 2013 году я последний раз принимал участие в Валдайском форуме. В тот год, кажется, для форума юбилейный, он проходил как раз на Валдайском озере и с большой помпой. Приехал и Владимир Путин. Выступал с долгой речью, а потом отвечал на вопросы зала, окруженный многочисленными западными гостями — лидерами правых европейских партий. Модерировал Федор Лукьянов.

Всё было очень солидно. Путин позиционировал себя вождем западной правой силы, европейского консерватизма и находил полную поддержку у своих, действительно влиятельных гостей. Его речь была отлично подготовлена, изобиловала умными цитатами великих философов, имена которых Путин произносил без ошибки. Зал часто аплодировал. Основания выступления были мне неблизки и я понимал их лживость, но дискурс был выстроен правильно, логика тезисов и антитезисов соблюдалось.

На саму речь Путина я не пошел. Следил за ней удаленно. Но Бог не дал избегнуть встречи. Его выступление затянулось, И когда я вернулся на ужин, оно только закончилось. Столкнулся с ним лицом к лицу в кулуарах. Это была наша единственная встреча.

На следующий день я мог наблюдать, как серьезные европейские политики восторженно продолжали дискурс Путина. Неужели сложится «консервативный интернационал»? — со страхом думал я. Все говорило — что до этого недалеко. И тогда действительно весь мир мог бы пойти назад в начало ХХ века. Лидер, деньги, влиятельные единомышленники — всё было налицо.

Но в марте 2014 г. он впервые сорвался. Ошибся в расчете. Решил показать силу, засвидетельствовать, что он «баловень судьбы», но мир заговорил о новом Мюнхене 1938 года и оглушительного успеха не получилось. Путин завяз в Донбассе, а вскоре опозорил себя кровавым сотрудничеством с «мясником Асадом». Дружить с ним становилось всё более неприлично. Поражение Трампа на выборах лишило Путина его главного западного союзника.

Думаю, что вторжение в Украину во многом было результатом стремления Путина поправить свое положение в западном мире среди крайне правой и вновь сколотить «консервативный интернационал». Что называется «пан или пропал». Не Украина и не империя были главным его мотивом. Они были только средством.

Открывал ли он эту свою мечту своему окружению, или нет — не знаю.

Но в Украине, как известно, в 2022 г. ничего у Путина не пошло по плану. Не оглушительный успех, как у Гитлера во Франции в 1940, а нудное и тяжкое поражение, медленное, но от этого еще более мучительное, как у того же Гитлера на Востоке после Сталинграда. Безумие от умирающей надежды. И все его недавние правые единомышленники открещиваются от него и бегут как от зачумленного.

И речь вчера на Валдайском форуме разительно отличается от той, девятилетней давности. Это не правильно сделанный и четко произнесенный спич с умело расставленными акцентами, это — поток больного сознания. Он или знает, что все знают в мире, что он говорит ложь и абсурд и о «гражданской войне», и о «ядерном шантаже запада» и о «традиционных христианских ценностях», которые он, Путин, якобы отстаивает в противовес «вторичному смесительному упрощению» современной Европы, или, что еще вероятней — уже не сознает того, что все понимают, что он лжет и несет околесицу.

Его проект рухнул, надежда его жизни, столь близкая к воплощению осенью 2013 года, превратилась в бестелесную тень и выскользнула из рук. Он остался лицом к лицу с упрямой и мужественной Украиной, не покорившейся российской армии, остался лицом к лицу со всем цивилизованным миром, отвергнувшим его. И всё яснее оплотняется иной призрак, еще недавно казавшийся журналистской гиперболой — призрак Гаагского трибунала для Путина и его подельников.

Путин говорил вчера более трех часов, но ничего ясного, определенного, четкого зал и мир от него не услышали. В этой бессвязности долгой речи есть однако свой мессадж — поставленные Путиным цели не достигнуты и стали недостижимыми, чаемые им задачи «консервативного интернационала» теперь никогда не будут разрешены. Жизнь, которая так невероятно и незаслуженно вознесла его в зенит мирового бытия, теперь ясно, что не удалась.

Позади залитая кровью Украина, раздавленная, обезлюдевшая Россия, в отвращении отворачивающийся от него мир, даже мир вчерашних союзников, а впереди — ничего… Только страх.