Михаил Бару. Пять миниатюр

День теплый, солнечный, хотя уже и октябрь на дворе. Под мостом, который ведет в Нескучный сад со стороны Фрунзенской набережной, плывут речные кораблики с редкими пассажирами на верхних палубах – небольшой двухпалубный «Рио», большой плавучий ресторан «Бьюти», колесный «Доброход» и совсем маленькая «Романтика». Хотя и тепло, но на реке ветерок и пассажиры кутаются в пледы. В саду молодежь как угорелая носится на самокатах, пьет кофе из картонных стаканчиков, ест сосиски с кетчупом или с горчицей, собаки и малыши шуршат опавшими листьями, четыре девушки в красных кофтах и черных лосинах репетируют какой-то современный танец… Смотришь на все это и думаешь – что будет, если сюда прилетит крылатая ракета? Прямо на набережную, где молодежь носится на самокатах, как угорелая, где пьют кофе из картонных стаканчиков, едят сосиски с кетчупом или с горчицей, где четыре девушки репетируют современный танец, где собаки, малыши, пенсионеры… Перед глазами возникает огромная воронка и на ее краю крутящееся колесо искореженного самоката, картонный стаканчик с лужицей пролитого кофе, измазанный кетчупом огрызок сосиски и принесенный с реки взрывной волной плед. Вернее, его обрывок. Все остальное перед глазами не возникает – оно стоит перед ними уже давно и не хочет уходить.

*********************************************************************

Нынешняя власть куда как либеральнее той, которая была когда-то. Многим общественным и культурным деятелям разрешают безнаказанно молчать. Правда, еще не все культурные деятели этой возможностью пользуются, но это ничего. Научатся. Какие их годы…

************************************************************************

Если выпало в империи родиться – нужно успеть вовремя состариться. Тогда она потеряет к тебе интерес. Кажется, единственное, что я успел в своей жизни сделать вовремя – это состариться.

*************************************************************************

По дороге на работу проходил мимо двух скрюченных древних старух. Одна другой говорила:

— Украину расчленят.

Другая старуха молчала, только теребила в руках потертый полиэтиленовый пакет

— Я тебе точно говорю – расчленят! – не унималась первая. — Вот сейчас поляки…

Что собираются делать сейчас поляки я так и не узнал, потому что
опаздывал на электричку.

Половина восьмого утра, а эти две… их, небось, и сильные снотворные не
берут, а о корвалоле и говорить нечего. До ночи смотрели телевизор, а
потом не могли заснуть. Еще и осень все обострила…

*********************************************************************

Империя похожа на велосипед – пока на нем едешь он сохраняет равновесие. Как только остановился – падает. Пока империя растет, захватывает новые территории – она жива и полна сил. Как только остановилась и переходит к сохранению status quo – так сразу начинает умирать. Для того, чтобы не умирать, она затевает маленькие победоносные войны, но в этом случае велосипед не только падает, но еще и разваливается на куски.

 

Один комментарий к “Михаил Бару. Пять миниатюр

  1. Михаил Бару. Пять миниатюр

    День теплый, солнечный, хотя уже и октябрь на дворе. Под мостом, который ведет в Нескучный сад со стороны Фрунзенской набережной, плывут речные кораблики с редкими пассажирами на верхних палубах – небольшой двухпалубный «Рио», большой плавучий ресторан «Бьюти», колесный «Доброход» и совсем маленькая «Романтика». Хотя и тепло, но на реке ветерок и пассажиры кутаются в пледы. В саду молодежь как угорелая носится на самокатах, пьет кофе из картонных стаканчиков, ест сосиски с кетчупом или с горчицей, собаки и малыши шуршат опавшими листьями, четыре девушки в красных кофтах и черных лосинах репетируют какой-то современный танец… Смотришь на все это и думаешь – что будет, если сюда прилетит крылатая ракета? Прямо на набережную, где молодежь носится на самокатах, как угорелая, где пьют кофе из картонных стаканчиков, едят сосиски с кетчупом или с горчицей, где четыре девушки репетируют современный танец, где собаки, малыши, пенсионеры… Перед глазами возникает огромная воронка и на ее краю крутящееся колесо искореженного самоката, картонный стаканчик с лужицей пролитого кофе, измазанный кетчупом огрызок сосиски и принесенный с реки взрывной волной плед. Вернее, его обрывок. Все остальное перед глазами не возникает – оно стоит перед ними уже давно и не хочет уходить.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий