Железо и огонь – чтоб не было гноенья.
Здоровья и любви столетняя война…
Кто сможет отличить цветенье от гниенья,
Тот сможет объяснить, зачем нам жизнь дана.
Всё выше частота, всё меньше амплитуда.
Не ясно, что порой имеется в виду.
Откуда родом ты? Представь, и я оттуда.
Куда ты держишь путь? И я туда иду!
Лирический герой, к эпическому бреду
Прислушиваться – грех: банальное фуфло.
Поедешь к е*еням? Тогда и я поеду.
Тебе осто*бло? И мне осто*бло!
Блаженны пятачки, уткнувшиеся в миску,
Высок патриотизм в прикормленной толпе,
И в Храме Сатаны, что на дороге к Минску,
Среди иных святых есть штурмбаннфюрер П.
Красив и пустоглаз, он летом и зимою
Умеет окрылить и вдохновить в борьбе,
А рыжеватый черт меж озером и морем
Подмигивает: мол, я подсоблю тебе.
И тут не возразишь, поскольку – бляха-муха! –
За ним стеной народ, за ним сплошной экстаз.
Иосиф и Адольф, два неизбежных духа,
Как дроны в вышине, в прицеле держат нас.
А так – всё хорошо. Капустницы летают.
Сентябрь – на носу, поляки – начеку.
И ежели тебе чего-то не хватает,
То повернись, подставь и левую щеку.
Мой гений мне твердит – да, мой недобрый гений,
Что сатанинский храм и все иконы в нём
Разрушить надлежит. На десять поколений.
Железом и огнём! Железом и огнём.
Гниение и рост не разделив в природе
(Нет, не прилежней я и не умней иных),
Стараюсь записать, теряя в переводе
С бессмертной правоты на смертный наш язык.
Леопольд Эпштейн
Железо и огонь – чтоб не было гноенья.
Здоровья и любви столетняя война…
Кто сможет отличить цветенье от гниенья,
Тот сможет объяснить, зачем нам жизнь дана.
Всё выше частота, всё меньше амплитуда.
Не ясно, что порой имеется в виду.
Откуда родом ты? Представь, и я оттуда.
Куда ты держишь путь? И я туда иду!
Лирический герой, к эпическому бреду
Прислушиваться – грех: банальное фуфло.
Поедешь к е*еням? Тогда и я поеду.
Тебе осто*бло? И мне осто*бло!
Читать дальше в блоге.