культура и травма

«Чтобы пережить особо тяжелые травмы, человек идет на психотерапию – где выговаривает травму, по кусочкам вытягивает из подсознания, рассматривает со всех сторон и прорабатывает в процессе. Обществу психотерапевтом «работает» культура. Книги и фильмы на горячую тему озвучивают травму, дают ей выйти из шкафа и обрести масштаб. Но для того, чтобы подобная терапия сработала, на ней необходимо поставить общественный акцент. Травма должна быть определена как всеобщая, и необходимость ее преодоления должна стать общественным, а не личным, делом».
http://novostiliteratury.ru/2011/11/kolonka-avtora-viktoriya-rajxer-6/

Виктория Райхер как будто бы не говорит ничего нового, но мне колонка показалась любопытной. Сама тема об отражении и исцелении травмы общества в его культуре мне интересна еще со времен издания «Вчера наступает внезапно. Психодрама и культура повседневности» и моего редакторства.
Самый чистый и «правильный» пример проработки травмы — целенаправленной, не из-под полы — все то, что появляется, издается, выходит на экраны на тему Холокоста с подачи детей, внуков, тех, кто помнит. В этом смысле память российской культуры коротка, изибрательна и изобилует подменой фактов и приукрашиванием — а смысл, как ни странно, в том, чтобы было невкусно, некрасиво и реалистично.

(c) — http://zelenskaya-n.livejournal.com/54369.html

7 комментариев для “культура и травма

  1. О ней не знал, но потребность в психологической работе с травмами такого рода, как ни странно, со временем не уменьшается, если не увеличивается. Видел что-то похожее в работе с чернобыльскими ликвидаторами спустя 10 лет после аварии — причём не заброшенными и отвергнутыми, а включёнными в программы социальной помощи. «Эхо травмы» оказывается само по себе дополнительной хронической травмой, поражающей даже родившихся уже после войны детей выживших в концлагерях.

    1. Да, это так. Отцов принудили есть виноград, а у детей — оскомина.

  2. Уважаемый Виктор Ефимович!
    В Америке близкими проблемами занимается также Сара Трайстер Московиц.
    Сара Трайстер Московиц — профессор психологии образования, консультант по гуманитарному образованию Калифорнийского государственного университета «Northridge». Недавно оставила практику психотерапии, чтобы сосредоточиться на адаптации людей – детей жертв Холокоста.

  3. А я и не спорю, я просто связываю этот пост с темой нашего разговора. Разумеется, есть различия между предритуальными стадиями и ритуалом, есть они и между ритуалом и послеритуальными образованиями (в т.ч. искусством), но прослеживается генетическая связь. Изживание травмы и историческое осмысление, конечно, не исключают друг друга, но… http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer4/Grajfer1.htm

    1. Как обычно, хорошо и очень эмоционально написанная статья. Выводы … можно обсуждать. Как она хотя бы отчасти доказывает Ваше противопоставление изживания травмы и исторического осмысления — большой вопрос.

      Но давайте зафиксируем взятый вес. Наличие генетической связи между плодом и человеком последующих стадий не даёт оснований называть плод тёткой\дядькой или стариком\старухой, а наличие таковой между побиванием камнями, жертвоприношением и произведением искусства лишь подчёркивает необходимость не сваливать их в одну кучу. Это если считать, что Жирар высказал неопровергаемую истину, а не фрейдистскую по своей сути гипотезу.

      Однако он и сам замечает, что в христианстве переход предритуальных убийств в обряд жертвоприношения не произошёл. К тому же, как Вы знаете, даже там, где он произошёл, сформировавшийся обряд жертвоприношения успешно соседствовал с якобы предритуальными социальными санкциями. Другими словами, безусловно красивая и не лишённая своих оснований гипотеза Жирара не срабатывает как исчерпывающее описание психосоциальной истории формирования жертвоприношения.

      На мой взгляд, непонятки возникают там, где у Вас публицистический запал преобладает над как раз Вами и провозглашаемым исследованием, требующим опоры на факты и не допускающим более чем вольных толкований и использования понятий. У Вас же получается, что принесение в жертву Бога Дождя самой красивой девушки племени для вызывания дождя в засуху и публичное четвертование убийцы в рамках борьбы с отклоняющимся поведением — одно и то же.

      Ещё раз: предполагаемые генетические связи между явлениями не делают явления тождественными. Вы с Вашей оппоненткой потому никогда и не договоритесь, что говорите о разных явлениях, как об одном.

      Вы вольны всё это учитывать или нет, когда пишете. Но читатель судит по тексту, а не по замыслу, и будет спотыкаться о такие штуки в тексте.

  4. Элла, 1) Жирар пишет не о жертвоприношении как об уже сложившемся ритуале с его смыслами, а об истоках/предтечах/механизмах (психологических) формирования этого ритуала. И очень чётко — о различиях между ними и сформированным ритуалом.
    2) Что до изживания травмы Холокоста и исторического осмысления Холокоста, то не вижу основания противопоставлять их; так, история войн и психологическая травма войны — разные вещи.
    Если учесть 1) и 2), то и предмета для спора нет. Если не учитывать, то спорить бессмысленно.

  5. Продолжая наш разговор о Жираре. Искусство — способ изживания коллективной травмы — прямой наследник ритуального «миметического кризиса» с его коллективным трансом, приводившим через жертвоприношение (сплочение «против») к исцелению.

    Что же до Холокоста, то я считаю, что ему надо было бы уже перейти нановую ступень — от художественного изживания к историческому осмыслению.

Обсуждение закрыто.