Автор: „Жена же Лотова оглянулась позади его, и стала соляным столпом.“ (Книга „Бытие“, 19:26)
_________________________________________________________________________________
Когда закончились первые сто дней войны и люди, оглянувшись на пережитое, стали искать причины происшедшему 24 февраля, то никакого разумного объяснения у них не нашлось. Если чисто формальное рацио можно увидеть в гитлеровской идее „жизненного пространства“, то у российского правителя есть лишь проблемы пустующих земель. Если гитлеровской Германии не хватало важнейших полезных ископаемых, то в недрах РФ можно найти все что угодно…
В области рационального бессмысленно искать ответ на случившееся. Бессмысленно искать разумноcть в действиях существа… умирающего. А именно таким „существом“ является РФ. То, что мы видим – одна из стадий, растянувшейся на десятилетия, агонии российского монстра. И агония эта ужасна.
Различить начало умирания можно было уже к концу 90-х годов. К тому времени выяснилось, что видения будущего, подчеркнем – принципиально нового будущего у постсоветского государства не оказалось. Зато глубокой потребностью стало желание, так или иначе, сделать своим будущим… прошлое. И хотя все вместе говорили о России, которую потеряли, каждый при этом думал о своем. Одни вспоминали империю Романовых, другие – времена Рюриковичей. Одни вздыхали по брежневским тихим „болотам“, иные призывали нового Сталина или мечтали еще раз пережить время „оттепели“… Сознание, постоянно обращенное к прошлому, обращено к смерти и само по себе свидетельствует о приближающемся конце. И только болеющий некрофилией, тоской по мертвым империям архетип мог явить человека с неограниченной властью и маниакальным желанием еще раз войти в воду прошлого. Давно отгремевшая война все еще продолжается в его голове. Уверовав в собственный бред он продолжает борьбу с нацистами, бандеровцами; желает навязать новому веку прежний передел мира, а если нет то, полагая себя мерилом справедливости, считает возможным отнять чужие земли…. (Эта на любой вкус „многовариантность“ вполне отвечает различным „моделям“ российского сознания. Сочетая несочетаемое (например, отъем территорий и празднование победы над фашизмом), это сознание заставляет вспомнить о том, что „двуличие – есть нравственная шизофрения.“)
„Жизнь и смерть предложил я тебе… Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое.“ Река Смерти, как и река Жизни, имеет множество притоков. Один из них, отличающий российскую ментальность, древний и глубокий соединен с извечным предчувствием Апокалипсиса. Приближение конца жизни и обостренность апокалиптических предчувствий – вещи взаимосвязанные. Ломающее все культурные, все смысловые рамки апокалиптическое сознание легко играет мыслями о всеобщем конце. Если уж суждено умереть мне, то почему не умереть всем? Ну, а если не всем, то хотя бы тем, кто особенно ненавистен мне…
У Шевченко в „Сне“ есть слова, звучащие как предвидение:
„У каждого судьба своя
да свой путь широкий:
Этот строит, тот разрушит,
Тот несытым оком
За край света заглядывает, —
Где б страну найти,
Захапать чтоб,
Да на тот свет
с собою унести.“
В переводе дословном: забрать с собою в гроб.
Ненависть к яркой, смеющейся, нацеленной в будущее Украине – ненависть умирающего к живому. Конвульсии монстра, стремящегося уничтожить все то, что так и не покорилось, что не стало частью царства мертвых – этой громадной „прорехи на теле человечества“, битва столетий, достигшая своего апогея – вот, что такое война в Украине, в стране, которая спасает сегодня мир.
P.S.
„А Украину берегите, это надежда человечества.“ – Валерия Новодоворская.