Поэма Алексея Цветкова «Голем»

Под Суздалем, в тени дощатых кровель,
Где горизонты в сумерки бледней,
Где вечерами потный дух коровий
Колышется прибоем у плетней,
Где улицы, к приёму не готовясь,
Лежат плашмя, уставлены в луну,
Нас сбросил расчихавшийся автобус
И, развернувшись, канул в тишину.

В пахучий сумрак, в омут сеновала
Нас занесла случайная волна.
Ещё заря на липах дотлевала
И петухи горланили сполна.
А в нас ещё ворочалась немного,
Как пагубный хронический микроб,
Источенная ржавчиной дорога,
Протекторы грызущая взахлёб.

Разведчики, юнцы, искусствоведы,
Мы окунулись в колкую труху,
Летели в угол стоптанные кеды
И куртки на нейлоновом меху.
Дурманный мрак сквозь стены и запоры
Стремглав прошила звёздная игла.
Опали руки, смолкли разговоры,
И полночь у порога залегла.

Мне не спалось. Меня почти мутило
От горечи и ломоты в спине.
В сырых стропилах тусклое светило
Ворочалось и млело в полусне.
Я поднялся, прошелестел по сену,
Впотьмах минуя спальные мешки,
И встретился, ощупывая стену,
С движением протянутой руки.

Кто был он, мой тогдашний собеседник?
Он промолчал в ответ на мой вопрос.
Я слышал, как из спальников соседних
Посапыванье мерное неслось.
И поутру, разглядывая лица,
Окрашенные в первые лучи,
Напрасно я пытался убедиться,
Кому из них я руку жал в ночи.

«И ты не спишь? И ты ломаешь пальцы?»
Он сплюнул вслед сорвавшейся стреле.
«О, узнаю вас, потные страдальцы,
Рассеянные ночью по земле,
Скитальцы мрака, данники погоды,
Науськанные бесом борова!
От ваших слёз кругом прогоркли воды,
Остыл огонь и высохла трава.»

«Ты уязвлён? Ты смеешь быть в обиде?
Да я с тобою ласков как никто.
Твои слова, ещё тебя не видя,
Я изучил как карточки лото.
Ты заскулишь, как трубы в водостоке,
Слепой паяц в изодранном трико,
Что горы в снеге, солнце на востоке,
Земля внизу и звёзды далеко…»

«О, выскочка, мальчишка, горожанин,
В пыли асфальта сломанный побег!
Предмет забот и пылких обожаний,
Но от любви отрезанный навек.
Ты не постигнешь, оплевавший небо,
Лохмотья дней в порядок приводя,
Что нет у нас основ надёжней хлеба,
Отрадней сна и голубей дождя.»

«Недостижимый радостям и болям,
В броне нейлона и пустых острот,
Ты просто Голем, злой пузатый Голем,
Взведённый на столетия вперёд.
Не человек – больная половина,
Ты мне во всём до мелочей претишь,
Творенье сумасшедшего раввина,
Заклятием разбуженный фетиш!»

Я промолчал – он знал мои ответы.
От сонных мыслей стыла голова.
Как пешеходов в топкие кюветы
Тяжёлый мрак расталкивал слова.
Я подавил растерянную злобу
И отмахнулся, и застыл в двери,
Где тишина котёнком по сугробу
Карабкалась к проталинам зари.

В густой росе уже бродила слякоть,
Обрывки ночи в памяти храня.
Простить его? Оправдываться? Плакать?
Стелить постель или седлать коня?
Я обернулся. Он исчез куда-то,
И, как на пепелище муравьи,
В тугих мешках возились виновато
Сопящие соратники мои.

В понурый день, на выцветший пергамент
Нас вывели овраги и века.
Туда, где над поникшими лугами
Упрямо громоздились облака.
В них тишина дымилась и бродила,
В них шевелилась тайная гроза.
Сгущался зной, и солнце походило
На облако, застлавшее глаза.

И за холмом, где ветер торопливо
Жевал травы иссохшие следы,
Склонилась опечаленная ива,
Склонилась церковь ивой у воды.
Такой она и снится мне доныне
На берегах совсем другой реки:
По голени в оплавленной полыни,
Уставив вдаль потухшие зрачки.

Горело небо, окунувшись в вереск,
Горели стены в вековом огне.
И я ходил. И медленно вертелись
Скрипучие колёсики во мне.
Остался яд в невидимом укусе;
Мы шли вперёд, не поднимая глаз.
А на Нерли весь день кричали гуси
На страже Рима, гибнущего в нас.

(1968 или 1969)

Один комментарий к “Поэма Алексея Цветкова «Голем»

  1. Поэма Алексея Цветкова «Голем»

    Под Суздалем, в тени дощатых кровель,
    Где горизонты в сумерки бледней,
    Где вечерами потный дух коровий
    Колышется прибоем у плетней,
    Где улицы, к приёму не готовясь,
    Лежат плашмя, уставлены в луну,
    Нас сбросил расчихавшийся автобус
    И, развернувшись, канул в тишину.

    В пахучий сумрак, в омут сеновала
    Нас занесла случайная волна.
    Ещё заря на липах дотлевала
    И петухи горланили сполна.
    А в нас ещё ворочалась немного,
    Как пагубный хронический микроб,
    Источенная ржавчиной дорога,
    Протекторы грызущая взахлёб.

    Читать дальше в блоге.

Добавить комментарий