Марина Шаповалова

Есть война России с Украиной. Имеющая в основе своей глубинный двойной ресентимент, имперский и националистический комплексы, проблемы индивидуальной самоидентификации и т.д. Эта война идёт во всех сферах и дискурсах не одно десятилетие. Она может обостряться и затухать, может продолжаться ещё сто лет, но в ней вооружённая агрессия с массовыми жертвами и разрушениями не была и не является необходимым элементом.

Есть война лично Путина с Украиной. Получив в своё полное распоряжение государство РФ, он выбирает способы и средства. Способ — убийства и разрушения. Средства — государство, армия, вся страна с её ресурсами и населением.

Есть ещё личная война Путина за своё место в Истории — каким он его видит. Она для него важнее войны с Украиной. Средств и для этого у него достаточно.

Есть глобальные исторические процессы, Путину с его средствами никак не подвластные. В них он сам выступает инструментом независимо от его желаний и целей. Разнонаправленные действия взломщиков миропорядка синхронизируются не заговором рептилоидов, как может показаться фантазирующему наблюдателю. Случайный резонанс — следствие внутренних тектонических процессов, сотрясающих миропорядок изнутри. Но катаклизмы и катастрофы ускоряют процессы, стихийно или целенаправленно обрушая шаткие конструкции.

Миропорядок ломается под тяжестью собственной сложности, не учитывающей сопротивление материала. Конструкция государств-наций предполагала политическую унификацию, невозможную на основе противоречивых политических культур, если эти культуры обретают способность проявлять себя. Это был постколониальный мир, в котором инокультурному миропониманию, указав как и куда вписаться, слова не давали.

Миропорядок истощается войной политики с экономикой. Власть всегда стремится к беспредельности, поглощая и ликвидируя пространства экономической свободы. И вооружаясь для сохранения себя. Мирное сосуществование государств-наций потребовало создания и производства средств массового уничтожения в количестве, достаточном для многократного истребления всего живого на планете. Усиление государств, необходимое для удержания «убийственного паритета», загнало предпринимательскую активность граждан в гетто тотального контроля ради изъятия прибылей на государственные нужды и удовольствия.

Этот миропорядок не в силах отвечать на растущие изнутри него вызовы и сдерживать их.

Путин с его войной за навязчивые идеи объективно выступает одним из разрушителей.

А мы пытаемся понять, останется ли после разрушения что-то (и кто-то), способное перезапустить развитие человечества на новых (каких?) основаниях. Не станет ли этот глобальный кризис смертельным.
Потому что у глобальных процессов стихийный характер. Отдельные люди в них не осознают последствий своих действий, а силу массовых импульсов, иногда внезапных, невозможно ни рассчитать, ни скорректировать.

Потому что частные цели разрушителей, владеющих убийственными средствами, ясны. Их мотивации не оставляют сомнений в намерениях использовать все доступные средства. Средства их сдерживания заведомо ограничены. А идей, требующих продолжения «человеческого проекта», просто нет.